На следующий день Джэнел обнаружила, что Шарлотта была далеко не единственной, кто рассчитывал на ее свободное время. Ллойд Амур захотел познакомить ее со всевозможными деловыми людьми, представив как новую хозяйку фирмы. Джэн уговорила его отложить это до завтра. И тут же пожалела об этом, побывав в салоне красоты, где парикмахер полдня колдовал над ее непослушными кудряшками. Волосы намазали муссом для укладки, они стали жесткими, словно надетая на голову каска. Ей сделали макияж, и, посмотрев в зеркало, Джэнел не просто не узнала себя — она поняла, что ненавидит свое новое отражение.
Она сумела уклониться от поездки в автосалон, сославшись на головную боль. Шарлотта отнеслась к этому с пониманием, но одновременно выразила уверенность, что завтра Джэн в состоянии будет заняться делами.
Джэн помахала ей на прощание, заперла на замок дверь от непрошеных посетителей и, быстро пройдя в ванную, встала под душ. Когда она смыла мусс, волосы снова завились в кудряшки, только теперь они были гораздо короче. Джэн почувствовала, что вот-вот расплачется.
Она провела весь вечер, расписывая фигурки из теста и думая о том, как изменится ее жизнь теперь, когда у нее появились деньги.
— Черт бы тебя побрал, дядя Саймон, — вслух произнесла она. — Ты наложил на меня это проклятие всего-навсего за то, что я обыграла тебя в слова?
На секунду Джэнел показалось, что она слышит его злорадный смех.
Утро выдалось солнечным, но все же Джэн встала в отвратительном настроении. Надев бледно-серый костюм, она застегнула на шее золотую цепочку. Настоящее золото! Она не хотела покупать его, но Шарлотта настояла на том, что люди, с которыми Джэнел предстоит теперь общаться, прекрасно видят разницу между позолоченной бижутерией и настоящей вещью.
Вообще-то преуспевающей деловой женщине полагалось носить драгоценности не легче восемнадцати карат, но Шарлотта согласилась на четырнадцать карат, потому что эту цепочку можно было купить сразу, а более массивную — только заказать.
Джэн надела черные туфли и провела расческой по волосам. Поскольку ей наверняка не удастся избежать встречи с Шарлоттой, она накрасила глаза и припудрила черные круги под глазами. Несмотря на то, что Джэнел допоздна раскрашивала фигурки, поднявшись в спальню, она не могла уснуть почти до рассвета. Конечно, сегодня она имела полное право отдохнуть. Но Джэнел пообещала Ллойду, что сегодня они вместе отправятся с визитами. А Джэн никогда не нарушала своих обещаний.
Когда Джэнел вошла в кабинет Ллойда, он разговаривал по телефону.
— Дай мне пять минут, — шепнул он Джэн. Кивнув, она прошла в мастерскую. И почему-то очень удивилась, увидев, что там ничего не изменилось.
В это время здесь всегда бывало пусто. Джейсон никогда не вставал так рано. Клиффорд тоже. Что касается Энджи, которая опаздывала всегда и везде, она появлялась не раньше полудня.
Однако над столом горел свет. Джэнел узнала фигуру склонившегося над работой Дуга.
И тут же почувствовала себя виноватой. Ведь его взяли на работу, чтобы он помог ей с макетами, а теперь получается, что Дуг должен делать их сам.
Она молча смотрела ему в спину, вспоминая слова Шарлотты Пенн. Неужели действительно можно определить на взгляд, готов ли мужчина к браку? Или женщина? Шарлотта считала именно так, но это еще ничего не значило.
Она думала не о прочных брачных узах, а о том, как удовлетворить свои примитивные желания.
Словно почувствовав ее взгляд, Дуг вдруг выпрямился и обернулся.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — в новой одежде Джэн чувствовала себя немного увереннее, чем обычно.
— Ты подстригла волосы, — заметил Дуг.
— Да. Это была идея Шарлотты.
— Шарлотта полна идей, — кивнул Дуглас. — Подойди сюда. Я хочу кое-что тебе показать.
Джэн вдруг испугалась, что не сможет сделать ни шага, и вздохнула с облегчением, когда выяснилось, что это не так и она даже не спотыкается на высоких каблуках.
Дуг разложил по столу готовые макеты. Только один был еще не закончен — «Последняя граница страсти».
Но брошюры выглядели совсем не такими, какими сделала их Джэн. Вокруг репродукций с обложек не было больше дурацких рамочек, и рекламные тексты располагались теперь вокруг иллюстраций, а не выстроились скучными колонками.
