Старик пристально наблюдал за девочкой, листающей страницы толстой книги. Положив том словаря на колени, Джэнел водила пальцем по строчкам. Когда она листала книгу, ее темные кудряшки слегка вздрагивали.
Старик едва заметно улыбнулся. Он видел девочку всего несколько раз за время ее короткой жизни. Так случилось в основном потому, что отец Джэнел был человеком гордым и независимым и, в отличие от большинства Ингрэмов, отказывался пресмыкаться перед богатым родственником. И только благодаря стараниям Беатрис девочка сидела сейчас напротив Саймона. Он прекрасно понимал, чего можно ожидать от тети Джэнел. А вот сама девочка — это совсем другое дело.
Трудно было до конца поверить в то, что маленькая дочка его племянника уже выросла. Ей было двенадцать лет, но Джэнел выглядела вполне оформившейся девушкой.
Захлопнув словарь, она положила его рядом с дощечкой для игры в слова.
— Такого слова не существует, — решительно заявила Джэнел, стрельнув глазами в сторону двоюродного дедушки.
Саймон Ингрэм уселся поудобнее в кресле и потянулся за сигарой:
— Папа никогда не говорил тебе, что старших надо уважать, Джэнни? Если я говорю, что такое слово есть, ты должна мне верить.
— Но ведь я смотрела в словаре, дядя Саймон, — не унималась Джэнел. — В твоем словаре. Там нет такого слова — «прехоть».
— Разумеется есть. И поскольку буквы «п» и «т» попали к тому же на клетки, на которых счет удваивается, я получаю за это слово восемнадцать очков. Запиши, пожалуйста, чтобы не забыть. — Он махнул сигарой в сторону листка бумаги, на котором девочка записывала счет.
Наморщив носик, Джэнел отвернулась от облака табачного дыма, которое выпустил Саймон в ее сторону.
— Ты просто придумал это слово, — сказала она. — Так же как и предыдущих три.
— Беру пример с тебя, дорогая. Я ведь не поднимал такой шум, когда ты неправильно написала свое слово.
— Ничего себе — я просто написала британский вариант, а такого слова, как придумал ты, вообще нет.
Боже, как идет этой малышке гнев!
Джэнел изо всех сил старалась взять себя в руки. И это тоже очень понравилось Саймону. Ему вообще многое нравилось в этой забавной девчушке. Внешне она почти не напоминала его племянника, но унаследовала от него упрямство и гордый нрав. Как жаль, что ее отец никак не желал примириться с богатым дядюшкой. У всех остальных Ингрэмов совершенно не было гордости. Наверное, Саймон любил бы некоторых представителей своего клана куда больше, если бы они хоть иногда проявляли характер, подобно тому, как это делала сейчас Джэнел.
Руки девочки были по-прежнему сжаты в кулаки, но она заговорила холодным, полным достоинства голосом:
— В этой игре нет правил, запрещающих употреблять британский вариант написания слова.
Саймон затянулся сигарой. Игра в слова всегда нравилась ему именно тем, что, споря по поводу правил, можно заставить партнера выйти из себя. Конечно, если это не родственники, надеющиеся получить в наследство твои деньги.
— Так ты будешь играть или спорить, малышка? — поинтересовался Саймон.
Девочка взяла еще две буквы.
— Если есть такое слово, тогда что же оно значит? — потребовала она.
Саймон выпустил изо рта три идеально ровных колечка дыма и ответил, глядя, как они расплываются в воздухе:
— Прехоть — это когда тебе вдруг жутко чего-нибудь захочется, например мороженого…
Джэнни даже не подняла голову от своих букв.
— Это не «прехоть», а «прихоть», — сказала она.
— Для тебя, но не для меня, — с апломбом произнес Саймон. — Я считаю, что не стоит отказываться от хорошего слова, когда не совпадает всего одна буква.
— Это не по правилам, — заявила Джэнел, быстро взглянув ему в глаза.
— А по-моему, очень удобно, — настаивал на своем Саймон. — Так ты придумала что-нибудь? Мне просто не терпится поразить тебя своим следующим словом.
— Которое ты наверняка снова выдумал, — пробормотала Джэнел себе под нос.
— Я все слышал, — сказал Саймон.
Девочка посмотрела на свои буквы, затем на доску. Саймон видел, как взгляд ее выбирает составленные им слова. Старик специально постарался не сложить ни одного нормального слова. Иначе игра не доставляла ему удовольствия.
