Наконец, разуму нравится играть в такую игру, как подстройка под других. Наш разум постоянно оценивает, свои мы в той или иной компании или нет. В прошлом было жизненно важно быть частью племени, ведь если мы не входили в какое-то племя, мы вынуждены были выживать в опасной обстановке совсем одни и могли стать добычей хищников. Но в наше время такой опасности нет, и все мы развиваемся в своем темпе. В какой-то момент мы можем быть в группе своими, а в следующий момент уже станем чужими. Мы объединяемся, когда у нас есть общая цель, а когда нас больше ничто не удерживает вместе, расходимся. Постоянно оставаться членом одной и той же группы или компании не всегда полезно. С точки зрения разума мы либо вписываемся, либо отличаемся. Промежуточного положения нет. На самом же деле истинное чувство сродства и значительности относится к сфере абстрактного, когда у нас есть глубинная связь с собственным духом и с космосом. Оно не связано с необходимостью подстраиваться, чтобы быть своим, или отличаться, чтобы нас заметили.
Глава 7
Привычки, которые укрепляют наше одиночество
Каждое действие, которое вы совершаете, это решение относительно того, что вы представляете собой как личность[3].
Джеймс Клир. Атомные привычки
Однажды в 2018 году я ехал в автобусе и мне было скучно, поэтому я начал бездумно листать ленту соцсети в своем мобильном телефоне. Когда я увидел фотографию друзей, обедающих вместе, моей первой мыслью было: «А меня почему не пригласили?»
Я уже несколько лет практиковал осознанность и знал, что мне надо продолжать присутствовать, не позволяя тому, что я увидел, поставить меня в позицию жертвы. Но было слишком поздно: «яд» уже распространился по телу. Хотя я немедленно закрыл приложение в телефоне и старался больше об этом не думать, меня пронзали холодные стрелы боли. Следующие два дня я почти не возвращался к состоянию осознанности. Я все думал: «Что со мной не так? Почему меня не позвали?» Снова начало закрадываться ощущение, что я недостаточно хорош, и я винил своих друзей за то, что они меня бросили. Я вернулся в то время, когда сверстники исключали меня из круга общения.
В средней школе я был секретарем класса. Но однажды, вернувшись с перемены, я обнаружил, что комитет класса проводил собрание без меня. Я был единственным, кого не позвали на собрание, и не решился войти в кабинет. Я думал: «А что, если они не хотят видеть меня на собрании? Мне будет так неловко, если я туда вдруг вломлюсь!» Поэтому я просто стоял в коридоре, забившись в угол, и смотрел в щель между рамами на то, как они весело болтают. Когда перемена закончилась, никто ни слова не сказал мне о собрании. С тех самых пор в моей голове застряла эта картинка, как я стою в коридоре один.
Пусть сейчас я взрослый, но когда я разговариваю с кем-то в компании, между нами порой вырастает невидимая стена. Кажется, что нас разделяет целый класс. Я чувствую, что я изгой, что меня исключили, особенно если другие смеются между собой, а я в разговоре не участвую. Я медленно отступаю, умолкаю и не поддерживаю беседу. Со временем это превратилось в привычку. Чем больше людей в компании, тем меньше я вовлекаюсь в разговор и тем более ненужным себя чувствую.
Иногда осознанности недостаточно. Некоторые из ваших привычек имеют такую силу, что потащат вас туда, куда вы не хотите идти.
Я знал, что мысли по поводу этого фото в соцсетях заставят меня испытать жалость к себе. Но в теле все же скопилось столько эмоциональной боли из прошлого, что это выволокло меня из спокойного состояния. Я не мог не думать о том, что друзья меня бросили. Я не присутствовал в настоящем моменте и не был достаточно заземленным, я не мог сопротивляться той инерции, которую приобрели мое тело и разум. Разум настолько привык рассказывать мне все ту же старую историю, а тело настолько привыкло реагировать на нее, что одного осознания, что все сводится к одному и тому же, недоставало, чтобы предотвратить мое возвращение к прошлому. У меня ушло два дня на то, чтобы выбраться из этой ловушки, и на протяжении еще нескольких месяцев я время от времени снова попадал в то же пространство одиночества и заброшенности, пока не приложил усилия для изменения своих привычек.
