Любовь в отсутствие любви - страница 35

Я подошла к нему и сказала, что хоть мы и не представлены друг другу, но я не могу не признаться, что восхищаюсь им еще со времен его выступлений с мисс Бейлис в Елизаветинском театре. „Разве мы не знакомы? — удивился он (Мадж блестяще копировала речь Гилгуда), — но, прелесть моя, о вас все только и говорят“. В итоге выяснилось, что он был знаком с Эриком еще в тридцатые годы, мы чудно поболтали; он изумительный рассказчик, и про партнершу свою рассказывал, про эту мисс Бейлис, у нее еще рот кривой».

Порой Мадж несла полную ахинею. Но иногда наступало просветление, и она пускалась в воспоминания. В ее устах словно оживали кусочки прошлого. Бартл любил ее слушать, но — увы! — точно знал, что в ее мозгу вот-вот опять случится сбой, и она будет повторять одно и то же, как попугай. Так получилось и сегодня. Выйдя из ванной, где она наконец-то соизволила привести себя в порядок, она начала все сначала: «Это был мой самый любимый балет… Как он там назывался?..»

— «Щелкунчик».

— Нет, — машинально возразила она, но тут же поправилась: — Точно-точно, как сломанная шарманка. Только увидеть его было — даже одним глазком…

Они проехали через центральный Лондон и оказались на автостраде. Бартл привык к трескотне Мадж и приучил себя не обращать на нее внимания и не раздражаться. Точно так же философски он относился к надоевшим песенкам и мелодиям, которые постоянно крутили по радио. Бартл невозмутимо вел свою капризную малютку «фиесту», не прислушиваясь к болтовне Мадж, благо, участия в беседе от него не требовалось. Он смотрел на раскинувшийся впереди горизонт — холодное серое небо, казалось, становилось ниже по мере того, как они подъезжали к дому. Вздыбливалась плоская издали бурая земля. Заброшенный отрезок железной дороги, кусок моста, который возникал ниоткуда и не вел никуда. И песок. Повсюду горы песка, среди которых, словно по мановению волшебной палочки, вдруг вырастали дома, изгороди, лужайки…

— Нет, — произнесла Мадж, видимо, обращаясь к отсутствующему новоиспеченному поэту-лауреату, — нет, Джон Бетжемен, я не люблю Сэндиленд.

— Еще кто-то пожаловал, — Бартл уныло ткнул пальцем в сторону незнакомого черного «порше», одиноко стоящего на посыпанной гравием дорожке.

Эмма и Томас помогали отцу сметать листья в саду. С утра все дети переругались, и мордочка у Эммы была зареванная, к тому же Маркус сломал ее компьютерную игрушку. Бартл с малышом собирали какие-то машинки из конструктора «Лего», выбирая детальки поярче. Мадж клевала носом над «Записками Пиквикского клуба», Жюль, сославшись на усталость, улизнул в приготовленную для гостей комнату. «Занусси» урчала, перемывая тарелки. Для чаепития время еще не настало. Посмотрев на это дремотное царство, Белинда с Ричелдис решили прогуляться. Подруги не оставались наедине с момента приезда Белинды из Франции, и им хотелось поболтать подальше от любопытных глаз.

Несмотря на легкое потрясение от того, что Саймон оказался ничем не лучше себе подобных, Белинда нашла в этом свои забавные стороны. Пусть ее представление о чете Лонгвортов слегка изменилось, а вот отношение к ним — нет. Она решила не раздувать из мухи слона. «Ну, загулял, с кем не бывает? На них с Ричелдис так приятно смотреть, можно подумать, что ничего не произошло. Примерный семьянин, заботливый отец, садом опять же занимается. И вообще, не стоит слишком идеализировать своих друзей, чтобы потом не обижаться на них за то, что они сходят с пьедесталов, которые мы для них понастроили. В конце концов, они на эти пьедесталы не рвались». Подобные мысли бродили в головке Белинды, когда она собиралась в Сэндиленд.

Правда, почему-то сейчас, оставшись вдвоем с Ричелдис, Белинда смотрела на нее несколько иными глазами. Она почувствовала жалость к подруге, смешанную с легким, почти неосознанным презрением.

— Вот это я понимаю, настоящее семейное воскресенье. — Ричелдис глубоко вдохнула холодный мглистый воздух. На ней была надета какая-то нелепая шерстяная шапка ядовитого цвета морской волны и такие же перчатки. Прядка волос выбилась на раскрасневшееся довольное лицо. — Саймон столько работает… Бедняге надо хотя бы раз в неделю отдыхать по-человечески. Он взвалил на себя слишком много.