— Я его видел. Он не похож на хладнокровного убийцу.
— Еще раз говорю вам: он убьет вас, если увидит, что вы представляете угрозу для жизни его хозяйки.
— Я, напротив, спасаю вашу жизнь. Какая же вы бестолковая, мэм, я просто диву даюсь.
— Перестаньте наконец! Я не одержима идеей самоубийства, и меня не нужно спасать!
— Посмотрели бы вы на себя вчера со стороны…
Рианнон не нашлась, что ответить, и только вновь прикусила губу. Она вспомнила его стоящим посередине ее спальни. А где находилась она сама? На балконе… На нем было полотенце, револьвер в руке и… больше ничего. Что случилось потом? Он потребовал отдать ему пузырек с настойкой, она отказалась, они повздорили… Похоже, она проиграла в том споре и разрыдалась. А дальше?
Сон.
Сон…
— Я не принимаю опий.
— Это вы сегодня решили? Тем лучше. Мне понадобится ваш ясный разум.
От бессилия Рианнон захотелось расплакаться.
— Зачем? Чего вы от меня добиваетесь? Чтобы я и дальше спасала никчемные жизни ваших друзей-мятежников?
— Верно. Для начала вы должны спасти одного. Он контрабандист, снабжает меня лекарствами для раненых.
— Вы как будто толковый хирург. Я вам не нужна.
— Боюсь, у него началось воспаление. Против этой беды я бессилен.
— А с чего вы взяли, что я могу помочь?
— О вас говорят, что вы поднимаете на ноги даже мертвых, — сухо ответил он. — Это шанс. К тому же мне понравилось, как вы поработали с Пэдди.
— Я больше не буду спасать жизни мятежников! — упрямо прошептала она.
— Спасите хотя бы жизнь одного из них.
— С какой стати? Вы сами сказали, что он контрабандист, он грабит северян, а я должна его спасать?
Джулиан ответил не сразу.
— Не поэтому.
— А почему?
— Потому что он мой двоюродный брат.
Он наконец поднялся с земли и протянул ей руку. Она пораженно уставилась на нее.
— Я не могу поехать с вами, полковник.
— Вам придется. По-хорошему прошу.
— А если я…
— Тогда будет по-плохому.
Она вдруг усмехнулась.
— А знаете… вы напрасно тратите со мной время… Вышестоящий командир прикажет отпустить меня, а вам хорошенько достанется от него за насилие по отношению к женщине.
Джулиан усмехнулся в ответ.
— В этих местах надо мной нет вышестоящих начальников, мэм. Ей-богу, вам следовало поехать с моим братом Йеном. Но вы сами выбрали свою судьбу. Поторопимся, с вашего позволения. Я и так уже потерял с вами слишком много времени.
— Между прочим, я как раз собиралась принять приглашение вашего брата. Мы договорились, что он заедет за мной через пару дней.
— Ложь вам не к лицу.
— Я не лгу! Это правда! Я просто попросила у него небольшой отсрочки, чтобы разобраться с домашними делами.
— И чтобы пролить еще несколько ведер слез над могилой почившего Ричарда?
Она вскочила с земли как ужаленная и тут же отшатнулась от него.
— Как вы смеете? Как у вас язык поворачивается произносить его имя?! Вы не знали его, не знали, каким он был благородным и великодушным. Он пожертвовал собой ради других, ради…
— И за это вы готовы сами умереть на его могиле?
— Я пришла попрощаться.
— Попрощались? Отлично. Теперь идем.
Он двинулся ей навстречу, и она невольно замерла в ужасе, ожидая, что вот сейчас он грубо схватит ее за руку и потащит за собой. Но этого не случилось. Миновав ее, Джулиан быстро направился в сторону дома. Как видно, он решился порыться в ее лекарственных травах в одиночку.
— Стойте! — крикнула она, устремившись за ним. — Вы же говорили, что вы не вор! Как же вы можете…
— Я не стану ничего красть, мэм, вы сами дадите мне то, что я попрошу. Утешьтесь мыслью, что тем самым вы спасете немало жизней ваших соотечественников.
Он шел быстрым шагом, и она, злясь на себя, старалась не отставать.
— Вы негодяй, полковник! Вы не доктор, вы негодяй! Рианнон остановилась. Ей пришла в голову идея.
— Хорошо, сэр. Хотите порыться в чужих вещах? Я не могу вам помешать, вы вооружены. Делайте что хотите.
Она развернулась и побежала обратно в сторону кладбища. Почти сразу за могилой Ричарда начинался довольно густой лес, там легко было укрыться и подождать, пока этот мятежник уйдет.
Она не услышала его. Он догнал ее совершенно бесшумно. Джулиан поравнялся с ней настолько неожиданно, что у нее от испуга едва сердце не выпрыгнуло из груди. Он молча поднял се на руки и понес к дому.
