Миссис Тейлорсон вышла. Как только за ней закрылась дверь, Вилли первым делом широко распахнул окно. Понимая, что плакать нельзя, Мисси старалась сдержать подступившие слезы и поспешно повернулась к стене, где висел список, озаглавленный: «Двенадцать правил этого дома». Она начала читать.
— Ну вот, ты уже нарушил правило номер один, — как могла строго сказала Мисси.
— А в чем дело?
— А в том. Правило номер один: «Не оставляйте окно открытым, налетит пыль».
— Правило номер два, — указательным пальцем Вилли вел по следующей строчке, — «Не шуметь, громко не разговаривать и не смеяться».
— Третий номер: «Не приглашать в комнату никаких мужчин, за исключением мужа». — Мисси повернулась к Вилли: — По счастью, ты на легальном положении.
Они продолжали читать по очереди.
— «Воду следует использовать по крайней мере дважды, прежде чем вылить. Мы страдаем от нехватки воды».
— «Завтрак в восемь, обед в двенадцать тридцать, ужин в шесть. Из-за язвы желудка мистера Тейлорсона этот график строгий и неподвижный».
— «Отход ко сну в десять вечера».
— «По воскресеньям квартиранты должны посещать церковь».
— «Плата за квартиру вносится заранее», — прочитал Вилли и добавил: — Об этом я позабочусь.
— «Не просить в долг деньги или вещи».
— «Квартиранты сами следят за своей одеждой и обеспечивают себя всем необходимым».
— «Голову следует мыть в ванной комнате во внутреннем дворике один раз в неделю».
— Номер двенадцать. Что-то тут пусто.
— Похоже, хозяйка иссякла, — прокомментировала Мисси.
— Знаешь, — сказал Вилли, — думаю, я не нарушу ни одного правила, если поцелую тебя. — И он заключил жену в объятия.
Мисси так хотелось разрыдаться на груди у Вилли, когда он ласково прижимал жену к себе, но она лишь прятала от мужа лицо и была рада, что он не сразу освободил ее: у Мисси хватило времени совладать с собой. Наконец она успокоилась и, сделав шаг назад, улыбнулась Вилли:
— Хозяйке и в голову не могло прийти такое вопиющее безобразие, иначе бы мы имели правило номер тринадцать.
Вилли улыбнулся в ответ своей широкой лучезарной улыбкой и еще поцеловал жену.
— Дорогая, нам нужно спуститься вниз, в гостиную.
Вилли рассчитывался с хозяйкой, а у Мисси все переворачивалось внутри, когда из рук мужа в руки миссис Тейлорсон перетекали деньги за три долгих месяца ее заточения. Как она останется без Вилли? Как все это вынесет? Она просто умрет от одиночества.
Миссис Тейлорсон спрятала деньги за вырез платья на своей пышной груди и тепло улыбнулась опечаленной Мисси.
Хозяйка настаивала, чтобы квартирантка переезжала немедленно: целый день уйдет на то, чтобы подобрать все необходимое и устроиться. В правилах ничего, конечно, не говорилось про швейную машинку, но Мисси решила на всякий случай спросить разрешения. К радости молодой женщины, хозяйка не возражала, и Мисси могла поставить машинку в комнате. Будущей матери хотелось не просто коротать время за шитьем, но и приготовить приданое для младенца.
Все обсудили, обговорили, и миссис Тейлорсон объявила, что ждет молодую пару ровно в шесть к ужину. Если же возникнут затруднения и понадобится ее помощь, можно не стесняясь постучать, она будет на кухне.
Вилли подогнал фургон прямо к дому миссис Тейлорсон и вместе с Мисси принялся пересматривать все вещи: что отправлять на ранчо, а что оставить будущей маме. Мисси хотела как можно больше вещей отправить, Вилли же, напротив, старался предельно загрузить ее сумки и коробки, беспокоясь, чтобы жена ни в чем не нуждалась в его отсутствие. В конце концов все споры были решены и нужные Мисси вещи перекочевали в ее комнату наверху дома. Вилли отобрал еще кое-что для себя — на то время, пока он поживет с женой в городе, а затем отвез фургон на окраину и оставил там на попечение Генри.
Ровно в шесть часов супруги Ла Хэй спустились вниз. Найти столовую им не составило труда — поводырем послужил приятный аромат домашней пищи, который привел Вилли и Мисси в большую комнату, где уже был накрыт стол на четыре персоны.
За столом сидел хозяин с вилкой в руке, которую он вынужден был отложить, как только молодая пара показалась в дверях. Встав из-за стола и сделав физиономию любезной, хозяин поприветствовал своих квартирантов:
