Почти все наши ценности формируются в детстве, и тот, кто, будучи ребенком, не сформировал ценности, скорее всего не сможет обрести их и в течение всей жизни — во всяком случае, устойчивых ценностей. Способность к одушевлению предметов, интересов и отношений может закладываться только в раннем детстве или — на короткое время — в любви. Помню, что в возрасте 12 лет я страшно расстраивался из-за того, что уже не получаю той радости от Рождества, как еще пару лет назад. Все, что представлялось мне прежде волнующим и ценным, превратилось в обычную банальность. Моя мама подтвердила мое воспоминание. Радостное чувство от Рождества уже не вернулось, так же, как и многие другие сильные детские чувства. Но за эту потерю человек вознаграждается в зрелом возрасте любовью.
К сожалению, со многими любящими происходит то же самое, что произошло со мной в моем отношении к Рождеству. Со временем проходит волшебство, которое человек проецировал на себя, и то, что прежде воспринималось как нечто «святое», становится привычной рутиной. Потеря настолько же драматична, насколько и знакома. Ее пережили миллиарды людей. В течение последних нескольких десятилетий нас захлестывает поток советов, как избежать этой раскручивающейся назад спирали. Согласно этим советчикам, рассеивание волшебных чар и исчезновение магической совместной реальности не является ни следствием снижения фенилэтиламина в крови, ни требований критического разума, который вступает в свои права после периода любовного помрачения. Нам обещают, что вечной любви можно научиться. Так ли это?
Прежде чем мы займемся этим вопросом в следующей главе, я бы хотел подвести краткий итог сказанному в главах предыдущих. Итак, человек — это живое существо, обладающее совершенно нормальными животными эмоциями. Наша способность к образованию сложных представлений, однако, превращает множество наших эмоций в неопределенные, диффузные, летучие, удручающие и переливающиеся разными красками чувства. Эти чувства не с точностью взаимно однозначного соответствия соответствуют нашим эмоциям. Тому есть две причины. Первая: как показал Шахтер, мы не просто обладаем эмоциями, мы их интерпретируем до ближайшего возможного преобразования или «ложной атрибуции». Вторая: границы толкований наших чувств заданы языком. Как понял Райл, из текучих и переменчивых возбуждений мы образуем обобщающие существительные. Поэтому и о любви мы говорим как о некоем действительно существующем предмете, как, например, о столе, а не как о текучем конструкте, созданном силой нашей способности к представлениям.
Над нашими животными эмоциями, инстинктами, биохимическими процессами нас поднимает способность к самоинтерпретации. Ступенью выше находится наше сугубо личностное понимание самих себя, которое определяется тем, как мы интерпретируем себя и других. Наша осознанная идентичность не равна нашей биологической идентичности, и эта нейтральная полоса создает простор для игры, так же, как и для любви. Тот, кого мы любим, имеет гораздо большего общего с нашим родительским домом, нежели с конкурентами по красоте. Только в период полового созревания, в пубертатном периоде, когда наши самосознание и понятие о самих себе зиждутся на зыбком основании, привлекательность партнера играете зависимости от обстоятельств главенствующую роль.
Наша страсть, таким образом, является сочетанием переживаний и изобретения — изобретения, придуманного в детстве, как и почти все, что связано с нашими самыми сильными чувствами. Тот, кого мы больше всего желаем сексуально, соответствует нашим влечениям, тот же, в кого мы влюбляемся, больше похож на наших родителей и вызывает в душе переживания раннего детства, тот же, кого мы, наконец, любим, это — в широком смысле — вопрос нашей концепции собственной личности.
Точно так же протекает процесс возрастания значения свободы воли. Наше сексуальное влечение практически не подчиняется нашей воле. Нам не приходится искать человека, который нас возбуждает. В возникновении чувства влюбленности мы принимаем некоторое сознательное участие — во всяком случае, если мы взрослые люди с определенным жизненным опытом. Пускать человека в свой мир или нет — эту проблему мы решаем с помощью карты любви, выбирая две возможности: «да» или «нет». Что же касается любви, то здесь мы в известной степени решаем вопрос по своей собственной воле.
