За оживлением Эйлит таилось беспокойство в последнее время муж ходил мрачнее тучи… С раннего утра до позднего вечера Голдвин пропадал в кузнице. Уже в темноте, при свете свечи, он оттачивал клинки смертоносных секир, мечей и кинжалов… Казалось, что для него померкла красота окружающего мира — ее затмил холодный блеск стали.
— Звезда и меня не оставила без подарка, — Фелиция наклонилась ближе к подруге так, чтобы ее слова не услышали служанки. — Со дня нашей свадьбы прошло четыре года, и я начала подумывать, что не способна забеременеть. Но у меня уже второй месяц задержка.
Просияв, Эйлит в порыве чувств обняла Фелицию.
— Значит, мы будем растить наших малышей вместе… И ни тебе, ни мне не придется томиться, выслушивая бесконечную болтовню о детях и их воспитании… Знаешь, что я сделала сегодня утром?
Фелиция отрицательно покачала головой… Эйлит смущенно хихикнула.
— Я подложила кусок овечьей шкуры под платье, чтобы увидеть, как буду выглядеть через шесть месяцев. Ты тоже должна попробовать.
Улыбка Фелиции показалась Эйлит не совсем искренней, и она осторожно поинтересовалась.
— Как долго будет отсутствовать Оберт? Лицо подруги помрачнело, а глаза как-то незаметно потускнели..
— Он и сам не знает, как пойдут дела. Иногда он возвращается домой через пару недель, а иногда через два месяца..
Эйлит сочувственно покачала головой… Несмотря на свое мрачное настроение, Голдвин всегда находился рядом, надежный как каменная стена, его горячие объятия каждую ночь согревали ее.
— Я бы на твоем месте не выдержала. Фелиция неопределенно передернула плечами.
— Можно привыкнуть ко всему… Просто иногда ни с того ни с сего мне становится очень грустно… и как-то не по себе..
— Ты скучаешь по Нормандии?
— Немного. Я любила наш дом в Руане, там я чувствовала себя защищенной. Здесь же, стоит мне открыть рот, как люди, услышавшие мой акцент, посылают мне вслед взгляды, полные ненависти. Из-за нашего герцога и вашего короля. Думаю, что по возвращении Оберт отвезет меня обратно в Нормандию.
Эйлит утвердительно кивнула. В глубине души она понимала, что если Фелиция уедет, то ей, Эйлит, будет очень ее не хватать. После первой, не совсем удачной, встречи две молодые женщины быстро сблизились и стали подругами. А сейчас, когда выяснилось, что и та и другая беременны, они нуждались друг в друге еще больше. Эйлит старалась не думать о том, что их отношения зависят от решений и поступков двух рвущихся к власти людей. Вопреки — а может, и благодаря — зловещей звезде рынок в Чипе шумел громче, чем обычно… Эйлит купила несколько серебристых жирных сардин и головку сыра, завернутую в капустные листья.
Они с Фелицией от души повеселились, наблюдая за маленькой собачкой, с огромной костью в зубах выскочившей из лавки и со всех ног пустившейся наутек.
В портняжных рядах они купили по штуке материи на пеленки, а потом зашли к аптекарю взглянуть на снадобья.
— Орлиный камень, вот что нам нужно, — заявила Фелиция, взяв в руки подвешенный на шнурок темно-бурый камень яйцевидной формы. Аптекарь искоса взглянул на женщин и мгновенно подсчитал в уме возможную прибыль. — Он помогает при родовых болях. По крайней мере, мне так говорили.
Эйлит скептически посмотрела на камень, безуспешно пытаясь разглядеть в нем какие-либо достоинства, явно не стоившие той бешеной цены, которую заломил аптекарь. Она знала, что на набережной у реки можно найти множество подобных булыжников. Причем совершенно бесплатно.
— Это вовсе не срочная покупка. — Эйлит покачала головой. — У нас будет еще достаточно времени, чтобы подумать о таких безделушка.
Но Фелиция заупрямилась и все же купила камень по цене, которая повергла Эйлит в ужас. Не остановившись на чудодейственном «орлином камне», подруга принялась скупать подряд все снадобья, которые подсовывал ей хитрый торговец… Гора покупок на прилавке неуклонно росла. Щеки Фелиции окрасил возбужденный румянец, в глазах появился лихорадочный блеск. Эйлит же, напротив, охватило смятение.
— Ты сошла с ума, — проворчала она, когда они, выбравшись наконец из лавки, снова окунулись в уличную суету. — Зачем тебе вся эта дребедень?
