– Вы неверно меня поняли, милорд. Я и не думал угрожать кузине. Упаси Бог! Я имел в виду, что сознание дорогой Люсинды сейчас, очевидно, затуманено произошедшими событиями, но когда-нибудь она будет сожалеть о таком отношении ко мне. – Теперь он был ближе к двери, поэтому, ощутив себя в безопасности, не мог отказать себе в заключительном слове. – И я буду с уверенностью ждать ваших извинений, дорогая кузина! – и он нырнул в дверь, со стуком ее захлопнув.
Люсинда, чуть не плача от смеха, упала в кресло, уронив голову на подушки, а лорд Мейз, опершись локтями на спинку другого кресла, с улыбкой наблюдал за ней.
Несколько минут спустя она успокоилась и покачала головой, Глядя на лорда Мейза.
– Никогда не мечтала так унизить моего кузена. Но для меня это было истинным наслаждением!
Лорд Мейз положил руку на сердце и склонил голову, по-актерски поклонившись.
– Счастлив вновь служить вам. Кажется, у меня это входит в привычку.
Люсинда встала и подошла к нему. Взяв его за руку, она приложила ее к своей щеке.
– Вы становитесь моей милой привычкой, Уилфред.
Ее взгляд проник ему прямо в сердце. Лорд Мейз коснулся ее лица другой рукой. Его пальцы ласкали ее щеку. В глазах Люсинды появилось странное выражение. Но что могло бы произойти между ними дальше – никому неведомо, потому что в ту же минуту дверь отворилась.
Люсинда и лорд Мейз отпрянули друг от друга, застигнутые врасплох. К тому времени, как вошел лакей, их разделяла лишь пара шагов. Лорд Мейз якобы созерцал что-то из окна, его руки были сцеплены за спиной. Леди Мейз тихо пробежала пальцами по клавишам фортепьяно.
Лакей помедлил, ощутив неловкость.
– Прошу прощения, миледи, но мистер Черч сказал, что он заметил – здесь была разбита ваза.
– Ах, да, – проговорила Люсинда. – Ее случайно задел мистер Стэссарт. – Она встала, в волнении сжимая пальцы. – Пойду наверх посмотреть, что делает Агнес. Вы же знаете, милорд, она неважно себя чувствует.
– Конечно, – понял лорд Мейз ее намек. Он подошел, взял протянутую ему руку и долго смотрел ей в глаза, затем с трудом улыбнулся. – Я буду ждать новой встречи, миледи.
Люсинда улыбалась, глядя ему вслед.
Мисс Мейз, естественно, была испугана своей оплошностью в происшествии с мистером Стэссартом. Она вообразила себе, что это ее последний день в доме леди Мейз, поскольку мисс Блайт сурово отчитала ее за глупость и неприличное поведение. Однако мисс Блайт полностью осознавала, что вины самой мисс Мейз в том, что мистер Стэссарт пытался поцеловать ее, не было.
– Это могло случиться со всякой девушкой. Однако вы, Агнес, повели себя как существо неблагодарное и неразумное, когда отказались от благородной помощи лорда Мейза.
– Но ведь бедный мистер Стэссарт!..
– Умоляю, не говорите мне более об этом лицемерном обманщике, Агнес. Я не желаю слышать его имя! Вы поступите разумно, если не станете упоминать его имени в присутствии леди Мейз.
Мисс Мейз с замиранием сердца ожидала разговора с леди Мейз, не надеясь на прощение. Однако, несмотря на выговор, добрая милая леди Мейз не отослала ее из дома. Мисс Мейз снова была приглашена на все без исключения балы и развлекательные вечера.
В последующие недели Люсинда и ее компаньонки были так заняты все дни и вечера, что не замечали их.
Одним из самых важных и значительных был бал у леди Бишоп.
Приглашенное общество было достаточно скучным и безынтересным. Однако леди Бишоп была само внимание, и это льстило нашим дамам. Люсинде и мисс Блайт была совершенно ясна причина этого внимания: леди Бишоп старалась сдержать свое слово, поэтому мисс Мейз не оставалась без партнера.
Леди Бишоп представила мисс Мейз своего брата. Достопочтенный Айвз Брэдфорд склонился к руке мисс Мейз и пригласил ее на вальс.
– Ах, я не знаю… – и мисс Мейз бросила на Люсинду испуганный взгляд.
– Моя золовка еще не является членом клуба «Альмак», поэтому ей не даровано разрешение на вальс, – не растерявшись, встала на ее защиту Люсинда. – Возможно, она согласится на другой танец с вами?
Она была вознаграждена таким взглядом облегчения со стороны мисс Мейз, что удивилась. Мистер Брэдфорд принял отказ с вежливым изяществом. Некоторое время он постоял возле дам, ведя непринужденную беседу. Даже обращаясь к леди Мейз, он практически не сводил взгляда с лица мисс Мейз. Люсинда сочла это очень странным. В ней не было тщеславия, но она так привыкла к обожанию мужчин, что не могла не заметить редкостного к себе равнодушия. Она также заметила нервозность мисс Агнес.
