Спустя несколько часов дамы возвращались в дом, чтобы выпить чаю. Усталая, но довольная, Люсинда обозревала гору покупок, которые заполняли экипаж. Едва ли одна из них предназначалась Люсинде или леди Торп.
– Я никогда не получала большего удовольствия от покупок, – сказала леди Торп, поглядывая на мисс Мейз.
Та улыбнулась. Казалось, мисс Мейз пребывала в редком для себя счастливом расположении духа.
– Я тоже, – призналась она.
Экипаж остановился, и Люсинда обратилась к леди Торп:
– Вы выпьете с нами чаю, я надеюсь?
– Не откажусь от приглашения, – ответила леди Торп. Люсинда рассмеялась, поняв, что леди Торп разбирает любопытство. Войдя в дом, она приказала забрать из экипажа покупки.
– Можете все их внести в комнату мисс Мейз, – сказала она, стягивая перчатки. – Чай подайте в гостиную.
Мисс Блайт спустилась по лестнице, чтобы их приветствовать. Когда она увидела огромное количество свертков, которые заносили в дом, ее глаза стали круглыми.
– Боже мой!
– О, мисс Блайт! Это все для меня! – все еще не веря, воскликнула мисс Мейз. – Это страшная расточительность, но обе леди так настаивали… Я не могла сказать «нет»!
Мисс Блайт улыбнулась.
– Почему бы вам не показать их мне, дорогая моя? Я просто умираю от любопытства!
– Я тоже, – промурлыкала леди Торп. Мисс Блайт тут же все поняла и усмехнулась, беря мисс Мейз под руку.
– Пойдемте! Мы с вами попьем чаю наверху, чтобы я смогла удовлетворить свое любопытство полностью.
Мисс Мейз была само очарование. Она никогда в жизни не видела подобной щедрости, и ей едва удавалось сохранять приличия и не выражать свой восторг вслух.
Люсинда и леди Торп отправились в гостиную пить чай. Дворецкий закрыл двери, и в ту же минуту леди Торп в нетерпении обратилась к хозяйке:
– Вы должны мне все рассказать! – воскликнула она. – Я знаю, что с мисс Мейз происходит что-то странное. Я только что провела в ее обществе несколько часов, и она все время удивлялась. Она – самое забитое, самое скромное существо, которое я встречала в жизни.
– Именно так. И вы поймете почему, когда я расскажу вам, – сказала Люсинда. И она вкратце поведала историю своей золовки.
– Это похоже на страшную сказку, – проговорила леди Торп. – Я благодарна судьбе, что никогда не сталкивалась с такой жестокосердечностью. Удивительно, что ее сердце не ожесточилось.
– Я тоже подумала об этом, любопытно, да? Я полагаю, что Агнес одарена такой нежной и доброй душой, что совершенно неспособна на низменные чувства. Тибби считает, что ей совершенно необходим добрый, понимающий муж, и я согласна с ней. Агнес из тех, кто не сможет прожить без заступника и опекуна.
– И я так думаю. В таком случае, нам нужно подыскать ей подходящую партию, – сказала леди Торп и рассмеялась. – Я никогда еще не выступала в роли свахи. Вы открыли для меня эту чудесную сферу жизни, леди Мейз. Я – ваш должник.
– Если вы сумеете отыскать для Агнес мужа, то я стану вашим пожизненным должником, леди Торп, – ответила Люсинда.
Леди Торп допила чай и поставила чашку.
– Сейчас мне нужно торопиться, но мы вскоре встретимся. Потому что я не желаю упускать ни одного момента из этой захватывающей саги!
Леди Мейз встала, чтобы проводить гостью.
– Как я рада, что вы навестили нас сегодня. – Она взяла ее за руку. – Я счастлива, что познакомилась с вами. Умоляю, называйте меня Люсиндой.
– В таком случае, вы должны называть меня Сесили. Мне это будет приятно, – с улыбкой проговорила леди Торп. – А теперь мне нужно спешить: Джеральд будет волноваться. Он обещал повезти меня сегодня в театр, если я сначала проедусь с ним по парку в новом фаэтоне. Я не в большом восторге от модных высоких фаэтонов, они меня немного пугают. Но Джеральду доставляет удовольствие дарить мне новые экипажи.
– По крайней мере, ему приятно будет слышать от вас слова одобрения, – сказала Люсинда. Леди Торп рассмеялась и кивнула:
– Да, я очень счастлива.
Люсинда проводила ее до экипажа. Войдя обратно в дом, она увидела направлявшегося к ней дворецкого. Он вручил ей записку.
– Заезжал лорд Мейз, миледи. Он был огорчен, узнав, что вы уехали, и просил меня передать вам вот это. – Черч подождал, пока Люсинда прочитает записку, и спросил: – Надеюсь, новости не плохие, миледи?
