— Бог мой, — простонал он, удерживая перед глазами образ Ривы. Он начал быстро двигаться, стремясь поскорее достигнуть вершины блаженства.
Звонок прозвучал через десять минут после того, как Рива обнаружила, что Маргарет нет дома. Рива думала, что сестра спит, потому что никаких признаков ее присутствия уже давно не было. Конечно, немного странно, но мало ли что. В Бон Ви люди обычно расслаблялись. Дом был таким большим, таким тихим и таким удобным, его гости обыкновенно вставали позже обычного.
Когда зазвонил телефон, Рива как раз протянула руку, чтобы позвонить Джорджу и узнать, на месте или нет одна из запасных машин. Она узнала голос Маргарет, но все, что она говорила, было так несвязно, произносилось на таких высоких тонах, что невозможно было ничего понять.
— Говори медленнее, — сказала Рива успокаивающим тоном. — Повтори, где ты?
Маргарет вновь начала говорить. Голос ее прерывался, дыхание было неровным, но рассказ — вполне связным.
— Оставайся там, где ты сейчас находишься. Я приеду, — сказала Рива.
— Не привози с собой Ботинки, ты слышишь меня? Не привози его, не говори ему. Просто приезжай сама.
Рива повторила:
— Я скоро приеду.
Она услышала гудок — Маргарет повесила трубку. Некоторое время она сидела неподвижно и смотрела перед собой. Затем нажала кнопку внутренней связи. Ботинки не было в Бон Ви. Он встал рано, чтобы отвести
машину в магазин. Что-то случилось с покрышками. Наверное, именно поэтому Маргарет и поехала сегодня утром в город. Рива покачала головой, но, услышав гудок в трубке, набрала номер, чтобы поговорить с шофером.
— О, я думала, не дождусь тебя! — воскликнула Маргарет, впуская Риву в гостиничный номер через полтора часа после их разговора.
— Я приехала как только смогла.
— Ты привезла мои вещи?
Рива показала ей небольшой чемоданчик. Когда Маргарет забрала его, Рива осмотрела комнату. Номер был довольно грязным. Создавалось впечатление, что дюжина ребят закатили здесь вечеринку по случаю окончания колледжа. На стенах пятна, на ковре — окурки и пепел, в воздухе висел запах мочи и хлорки. Снаружи гостиница выглядела довольно симпатично, но располагалась она слишком близко от Бурбон-стрита, и это, очевидно, повлияло на внутреннее убранство.
— Почему ты сюда приехала? — спросила Рива. — Почему бы сразу не приехать домой?
— Я была так расстроена. Я боялась вести машину. Я попыталась, но руки мои тряслись, я даже не могла вспомнить, как выехать на дорогу, ведущую к твоему дому. Машина стоит по-прежнему в гараже. Я пришла сюда пешком. Ты представляешь, Эдисон даже не позволил мне принять душ. Он сказал, что его жена может это заметить.
Голос Маргарет больше не дрожал, но глаза были красными, а голос хриплым от плача. В нем появились едкие интонации, которых не было раньше.
Рива сказала резко:
— Ты уверена, что не хочешь обратиться в полицию?
— Чтобы они задали мне массу вопросов и подвергли осмотру? Ты сошла с ума! — Голос ее стал скрипучим, когда она продолжила: — К тому же тогда уж точно всем все станет известно, а я не вынесу этого.
— Хорошо, я просто спрашиваю.
— Думаю, ты тоже не захочешь афишировать этот случай. Мне тогда придется объясняться, и твои секреты станут всем известны.
— Это не имеет значения, если ты хочешь затеять дело против Эдисона. — Рива сказала то, что думала. Внутри нее горела такая злость, что последствия обращения в полицию ее совершенно не интересовали.
— Я не могу! Я не могу!
— Может быть, вызвать врача? Он поговорит с тобой, осмотрит тебя, даст успокоительное. — Даже удивительно, как неловко она себя чувствует, подумала Рива. Ей хотелось бы обнять Маргарет, успокоить ее, но сестра была так напряжена, она как будто отталкивала ее. Рива поняла, что жалость будет неуместна. Но если Маргарет не хотела ни сочувствия, ни помощи, то что она может сделать?
— Я уже приняла лекарство, которое мне прописал домашний врач для нервов. Спасибо. Больше ничего не нужно. К тому же он начнет лазить по моим женским органам, а я только что достаточно этого натерпелась.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Я имею в виду, ты уверена, что Эдисон не ранил тебя?
