— В любом случае, — бросила она через плечо, — я не собираюсь забывать о происшедшем. Я дам ему сдачи в свой черед.
— Не будь дурочкой! — крикнула ей вслед Рива. — Только дети дают друг другу сдачи.
Маргарет хлопнула дверью, ничего не ответив.
Проблема, однако, так просто не разрешилась: Ботинки не поверил ни единому слову Маргарет. На него не произвели никакого впечатления сумки, набитые купленной по настоянию Маргарет одеждой. Он едва взглянул на тряпки, разбросанные по кровати.
— Ты не говорила, что собираешься идти в магазин, — сказал он, глядя на жену с нескрываемым подозрением. — Ты даже не попросила у меня денег.
— У меня же есть кредитная карточка, разве не так? — запротестовала Маргарет. — Да и дел-то всех — заглянуть в «Мэзон Бланш», что новенького у них появилось. Есть из-за чего шум поднимать.
— Почему ты тогда оставила машину у выхода в гараж гостиницы «Ронял Орлеан»? Мне сказали, что ты пришла, села в машину, немного проехала, а потом просто бросила у выхода и ушла вместе с ключами.
— Я же сказала, с машиной что-то случилось.
— Она прекрасно завелась через несколько минут после твоего ухода. Поэтому они и позвонили. Они посмотрели на номер и решили спросить разрешения. Человек сказал, что ты вышла из гостиницы и была очень расстроена. Что происходит?
— Я не заходила внутрь. Идиот, наверное, спутал меня с кем-то еще. Машина просто заглохла.
— Почему же ты не попросила помочь тебе кого-нибудь из обслуги гаража?
— Я не подумала.
— Почему ты не подумала? Не потому ли, что Эдисон Галлант чем-то тебя расстроил? Я знаю, что он остановился в этой гостинице, Эрин упомянула об этом.
— Он к этому вообще не имеет никакого отношения. Я использовала гараж в гостинице, потому что так было удобнее. Тем более я решила прогуляться немного по кварталу. Ты же знаешь, как трудно там найти место для стоянки.
Все это было маловероятно. В другой раз Маргарет, может быть, и продолжала бы врать. Сейчас же она была неспособна на это. Слова ее звучали неестественно. Она с трудом глядела в глаза своему мужу. Руки ее дрожали, она нервно поправляла прическу, потом стала сжимать и разжимать пальцы.
— Все это неправда, Маргарет, — сказал Ботинки. — С тобой что-то произошло. Я знаю. Скажи мне, или я позвоню Эдисону или съезжу к нему и узнаю все от него самого.
— Ты этого не сделаешь!
— Ты знаешь, что сделаю!
Маргарет знала. Она разрыдалась и сквозь слезы, прерываясь, рассказала мужу о том, что случилось в гостинице. На середине рассказа Ботинки опустился на пол рядом с ее стулом и обнял ее. В лице его застыла боль, но в нем был и гнев. Рива даже испугалась — это выражение Ботинок ей было незнакомо.
Она чувствовала себя неловко: Маргарет рыдала на плече мужа, тот обнимал ее… Когда она наконец затихла, Рива сказала:
— Она не хочет идти к доктору.
— Он меня не ранил, — сказала Маргарет, вытирая слезы с лица.
— У тебя был шок.
Ботинки выпустил жену из объятий и медленно встал.
— Наверное, лучше всего ей сейчас пойти спать.
Маргарет сжала руки на коленях и смотрела на них обоих.
— Не говорите обо мне так, как будто бы меня здесь нет.
— Успокойся, — сказал Ботинки. — Просто раздевайся и ложись.
— Что ты собираешься делать? — Гнев Маргарет улегся, и она глядела на мужа в беспокойстве.
— Ничего особенного. Сделай сейчас то, что я тебе сказал. Может быть, тебе принесут суп или что-то еще поесть. А потом отдохни.
— Я не могу съесть ни крошки.
— Попробуй.
В голосе Ботинок слышались стальные интонации. Маргарет взглянула с горечью на Риву:
— Я же говорила тебе — все изменится.
Рива обменялась с сестрой долгим взглядом, но ничего не ответила. Через минуту она повернулась и вышла из комнаты.
— Я побеспокоюсь об обеде.
Она не знала, что Ботинки пошел вслед за ней. Но услышала, как Маргарет выкрикнула:
— Куда ты?
— Я скоро вернусь, — ответил ей муж, закрыв за собой дверь спальной комнаты, и вышел в холл.
Рива не стала сразу оборачиваться и пошла дальше. Ее зять последовал за ней. Прошло еще сколько-то времени, пока она заговорила:
— Мне очень жаль.
Он взглянул на нее и нахмурился.
— Чего жаль? Ты ни в чем не виновата.
