Маргарет повернулась к нему лицом:
— Я не надолго задержу вас. У вас, вероятно, много дел.
— Да, обычно у меня много дел.
— Я просто хотела поговорить с вами минутку-другую, а в газетах я прочла, что сегодня ваша жена перерезает ленточку на открытии какого-то госпиталя.
А-а, жена старины Ботинок, конечно, стояла где-нибудь поблизости, ожидая, пока Анна уйдет. Ему стало любопытно, когда он представил, как Маргарет ходила, наблюдая за лифтом. Она наверняка представляла их встречу как что-то нелегальное.
Женщина вспыхнула, поглядев на Эдисона, отвела взгляд.
— Много времени прошло с тех пор, как мы встречались все вместе, летом.
— Разве? — Он прошел в глубь комнаты, медленно вытирая капли воды со своей груди концами полотенца.
— Больше двадцати пяти лет. Я часто думала, что, может быть, вы побываете еще раз в нашем городке на каникулах или приедете навестить своих родственников. Но вы не вернулись больше.
— Такого рода воспоминания не по мне. — Ничто в том городке и никто ему не нравились. Он поклялся, что никогда больше туда не вернется. И с того самого лета больше там не бывал. Даже во время предвыборной кампании. Говорить об этом, однако, не стоило.
Она передернула плечами, не отрывая глаз от его груди и движений его рук.
— Да, конечно, что может вас связывать с нашим городком с той поры, как умерли ваши дядя и тетя.
— Меня никогда и не связывало с этим городком ничего особенного.
— Да, вы не такой человек.
Ему понравились одобрительные интонации в ее голосе. Нечасто за последнее время приходилось ему выслушивать одобрительные высказывания от женщин. Однако до обеда у банкира оставалось немногим более двух часов, а он еще даже не заглядывал в текст речи, приготовленной ему референтом. Он обтер шею полотенцем.
— Что вы такое надумали?
Маргарет подошла к кушетке, села на нее и расправила платье на коленях. Лицо ее вновь вспыхнуло под его взглядом.
— Я знаю, что у вас с Ривой какие-то проблемы. Может быть, я могу чем-нибудь помочь?
Какое-то время Эдисон стоял и молча разглядывал ее. Наконец бросил полотенце на пол и двинулся к Маргарет. Он одернул шелковую пижаму на коленях и сел рядом с ней. Сладким тоном сказал:
— Неужели?
— Я не понимаю, почему бы и нет. — Она смотрела на него, как будто защищаясь.
— Рива знает, что вы здесь?
— Нет, но что из того?
— Это не она послала вас?
— Нет. Время от времени я действую вполне самостоятельно.
Эдисон не обратил внимания на негодование, прозвучавшее в голосе женщины. Совершенно очевидно, Маргарет совала свой нос в чужие дела. В то же время, возможно, это Рива подговорила ее прийти сюда.
— Думаю, Риве не понравится, если она узнает о вашем визите.
— Ей это очень не понравится, — Маргарет слегка вздрогнула, как будто от одной мысли ей становилось холодно.
— Вы боитесь ее?
— Риву? Не смешите меня! У нее, конечно, острый язычок, но, в конце концов, она моя сестра.
— Она, однако, не станет вас благодарить за вмешательство в ее дела.
— Наверное, нет. Но я думаю, вы согласитесь — положение должно как-то измениться. Кто-то что-то должен сделать. Я не могу сидеть и ждать, что именно решит Рива.
— А она все еще что-то решает? — спросил Эдисон задумчиво.
— Да! Она ведет себя так, как будто она одна решает, как жить Эрин. Как будто я вообще не имею никаких прав.
Он сочувственно покачал головой:
— Да, она стала влиятельной женщиной за последние несколько лет.
— Она очень властная, если хотите знать. Она пыталась и мне сказать, чтобы я не совала свой нос в это дело. Не совать свой нос! Подумайте только! Как будто бы женщина, которую Эрин называет мамой, которая вырастила и воспитала Эрин, не имеет права голоса!
— В этом есть что-то роковое.
— Да. Конечно, Рива родила девочку, но вырастила и воспитала ее я!
Эдисон почувствовал некоторое возбуждение. Он всегда возбуждался, узнавая чужие секреты.
— Черт побери!
— Бог мой! — прошептала Маргарет.
Эдисон уставился на нее, заглянул прямо ей в глаза, его же превратились в две голубые полоски.
— Скажите, сколько лет Эрин?
Маргарет смотрела на него с раскрытым ртом, краска сбежала с ее лица.
— Я совсем забыла, что вы не знаете об этом. Как я могла забыть?
