— Ресторанах?
Рива пояснила насчет заведений Данта в районе озера.
— Ах, как восхитительно! Особенно в такой неформальной обстановке. Пожалуй, посещу его, пока я здесь, чтобы рассказать, на что это похоже, когда вернусь в Париж.
Рива обратилась к Пьетро с расспросами о том, как он и его сестра провели этот день. Ей поведали историю о белочке, за которой они гонялись по лужайке перед домом, и о мороженом с клубникой, которое приготовила для них Лиз и которое они съели на кухне. А завтра они собирались в зоопарк: папа обещал.
Рива вновь посмотрела через стол на Ноэля. В уголках его рта играла улыбка, пока он смотрел на детей, но он ничего не сказал. Его веселость пропала, как только он поймал ее взгляд.
— Как ты? — спросил он. — Как прошла встреча?
Он говорил о ленче с Эдисоном. Она подумала: интересно, слышал ли он о том, как она сбежала от Эдисона из «Коммандерс Пэлис». Это бы ее не удивило: Новый Орлеан был в некотором роде провинциальным городком. В мире деловых людей каждый занимающий солидный пост знал почти всех остальных, и необычный разговор, словно мед, привлекал к себе.
— Она была… конструктивной, — сказала она.
— Я понимаю, ты обнаружила, что твои интересы и интересы Галланта не совпадают.
Он не знал. И если не обращать внимания на суровый взгляд его серых глаз, то какое-то объяснение необходимо найти. Констанция тоже проявила интерес, ибо она выпрямилась и смотрела то на бывшего мужа, то на Риву.
Однако прежде чем Рива смогла сформулировать ответ, зазвонил дверной звонок. Звук был резким и скрипучим, словно кто-то нетерпеливо выкручивал старомодный механизм.
Дверь открыла служанка, поскольку Абрахам прислуживал за столом. Они услыхали ропот ее приветствия. Затем послышался более высокий и требовательный голос.
— Где моя сестра? Мне необходимо немедленно ее видеть! Слышите, немедленно!
Это была Маргарет. Рива поднялась, уронив свою салфетку на стол. Пока она шла к двери, Маргарет была уже на полпути, в холле. За ней шел Ботинки, неуклюже большой и краснолицый, и нес ее чемодан.
— Рива, вот ты где! — немедленно начала ее старшая сестра. — Я должна была приехать. Клянусь, мое сердце не переставало колотиться с того момента, как позвонил тот мужчина. Сама идея! Я поделилась с ним своими мыслями, затем с работы пришел Ботинки, я встретила его у порога с готовым чемоданом. Я сказала, что мне необходимо ехать. Этим все сказано. Необходимо.
— Что за мужчина?
— Тот фотограф, червяк, посмевший поместить в газете этот отвратительный снимок!
— О, понимаю. — Рива обняла рукой Маргарет, отчасти в знак приветствия, отчасти, чтобы увести от вторжения в столовую. — Привет, Ботинки. Вы ели?
Маргарет резко рассмеялась:
— Ели? Могу ли я думать о еде, когда на карту поставлено благополучие моей дочери!
— Тогда не пройти ли вам наверх прямо сейчас? Мы сможем поговорить, а для Ботинок накроют стол. Уверена, что он голоден, даже если ты не голодна.
— Он вечно голоден, — сказала Маргарет с некоторой горечью. — Я устроена иначе. Если расстраиваюсь, не могу и кусочка проглотить.
— Может быть, желаешь чашку кофе? — Рива проводила по лестнице сестру. Лицо Маргарет было бледным, полностью выступили жесткие возрастные морщины. Коротко остриженные волосы были туго завиты, словно для того, чтобы скрыть пробивающуюся седину, и выглядели так, будто она не расчесывала их с самого утра. Она была в хлопчатобумажных брюках и рубашке, именно в тех, в которых ходила по дому, что было довольно странно. Маргарет обычно старалась хорошо одеваться, когда приезжала в Бон Ви. Получалось, что, несмотря на мелодраматизм своего появления, она действительно была сильно расстроена.
— Никакого кофе, только не с моими нервами в таком состоянии. А вот стаканчик чаю можно. С лимоном и побольше льда.
Рива и прежде пыталась объяснить, что действие чая не отличается от действия кофе, но Маргарет трудно было заставить в это поверить. Они пошли наверх, за ними поднялся запыхавшийся Ботинки. Служанка предложила взять чемодан, который нес муж Маргарет, но он отказался. Когда дошли до спальни, которой он и Маргарет всегда пользовались во время своих визитов, он сбросил свою ношу на пол. Пробурчав что-то об оставшихся в машине вещах, которые надо выгрузить, он вьшел из комнаты.
