– Конечно. А вы можете предложить что-нибудь лучше?
– Нет.
– А как быть, если в заливе рыбаки будут ловить на свет? – спросил Колин.
– Этого не будет, – сказала я. – Там ловушки для скароса, и к этому времени их уберут. Нет, все замечательно, Марк. Мне просто не терпится…
– Ох, старина, ну и здорово! – У Колина прямо глаза загорелись мальчишеской жаждой приключений.
Марк рассмеялся:
– Довольно глупо, в сущности, но это самое лучшее, что мы можем предпринять, не заходя в Айос-Георгиос и не спугнув в округе ни одной птички.
– Да это все и не понадобится, – сказала я. – Просто блажь на Марка нашла, вот он и рядится в пиратские одежды. Я ухожу. Кто-нибудь есть там, сестра Анна? – Это Колину, который взобрался на какую-то гнилую подпорку около церковной стены и снова осматривал края лощины с помощью бинокля Джозефа.
– Охи лоуканика.
– Тогда все. Я ушла. Боже мой, хорошо бы добраться до гостиницы к ужину! Как мне объяснить свое отсутствие? Нет, не стоит волноваться, скажу, что ходила смотреть церковь – Стратос сам предложил мне этим заняться, так что, вероятно, будет доволен. Нет ничего лучше, чем правда.
– Вы говорили мне, – сказал Колин сверху, – что вам надо было набрать цветов.
– О господи, ну конечно же! Я прихвачу пучок-другой по пути.
– Для начала возьмите вот это… и это… и еще это… – Колин уже надергал с полдюжины сорняков на камнях у себя над головой. – Я уверен, что вот этот уж такой редкий… – Он потянулся за пучком, торчащим из высокой вертикальной трещины.
– На Фрэнсис это произведет сильное впечатление, – сухо заметил Марк. – И на Стратоса – тоже.
– Почему бы и нет? Все они ужас какие редкие в Англии.
– Включая одуванчик? Не забывай, что Стратос прожил там двадцать лет, а Тони – англичанин.
– Хм, лондонцы! – без тени смущения воскликнул Колин, сползая вниз. – Что они знают! Вы можете им сказать, что это критская разновидность, растет только на высоте две тысячи футов. А взгляните на эту пурпурную фиговинку, могу поспорить, что даже в Кью такой нет! Вот, Никола… – Он сунул мне в руки пучок «экзотических» трав. – И запомните, это одуванчикус ланглезиус волосатиус, и страшная редкость.
– А я-то не знала! – Я приняла его «букет» с благодарностью и уже не стала объяснять, что «одуванчикус волосатиус» на самом деле ястребинка волосистая. – Спасибо большое. Я уверена, Фрэнсис будет очень рада.
– Я позвоню вам в «Астир», – сказал Марк, – и дам знать, как идут дела. Потом, я полагаю, мы встретимся в Афинах?
– Если не соберемся все в дельфиньем заливе сегодня ночью, – живо сказала я. – Пока. До встречи в Афинах. Веди себя хорошо, Колин, позаботься о Марке. И прекратите беспокоиться обо мне. Со мной ничего не случится.
– Незабываемые прощальные слова, – весело сказал Колин.
– Заткнись ты, трепло! – цыкнул на него Марк.
Все, что задумала, исполнила она,
И лжи запас использован сполна.
Так время подошло…
Джон Драйден. Легенда об Ифисе и Янте
Ламбис не провожал меня дальше перехода через речку, и это оказалось очень кстати: у святыни меня поджидал Тони, он сидел на камнях среди вербены и курил.
– Привет, дорогая. День удался?
– Прекрасный день, благодарю. Я полагаю, моя кузина сдалась и вернулась пить чай?
– Да она, кажется, о вас нисколько и не беспокоилась. Это я решился пойти поискать вас. Эти горы не для прогулок в одиночестве.
– Пожалуй, да. – Я присела рядом с ним. – Но я все время держалась тропинки, и потом, если подняться повыше, то можно увидеть море. Так что я не могла потеряться.
– Вы могли подвернуть ногу. Сигарету? Нет? Тогда бы нам пришлось искать вас всю ночь.
Я улыбнулась:
– Но нельзя же жить, все время ожидая худшего, а мне так хотелось сходить осмотреть церковь.
– О, так вот где вы были!
– Да, там. Мой друг-датчанин рассказывал о ней, и господин Алексиакис сказал, что ее легко найти, если идти все время по тропинке, вот я и отправилась. Это далековато, но ведь стоит того, верно?
Тони выпустил колечко дыма и грациозно откинул голову, наблюдая, как оно расширяется, рассеивается и превращается в лучах солнца в легкое облачко.
– Мне об этом ничего не известно, дорогая; я дальше этого места не заходил. Нет, горы не моя стихия.
