– Мой малыш, – сказала София позади меня, она вышла из соседней комнаты с ворохом лоскутов и тканей.
Она не выразила ни возмущения, ни удивления, обнаружив, что я последовала за ней в дом. Она печально смотрела на фотографию и (я могла бы в этом поклясться) ни о чем больше в эту минуту не думала.
– Он умер, теспойнис, когда ему было семь лет. Весь день хорошо себя чувствовал и в школе, и после играл. На следующий день вдруг раз – и умер. На то воля Божья, чтобы больше у меня детей не было.
– Извините, а это ваш муж?
– Да, это мой муж. Посмотрите, вот подушка, которую я вышила в прошлом году…
Она начала раскладывать вещи на солнце около двери. Я склонилась над ними, но повернулась так, чтобы мне была видна задняя комната.
В ней царил полумрак: ставни закрыты – от солнца. Небольшая продолговатая комната-коробка с двуспальной кроватью, деревянным стулом и столом, покрытым розовой скатертью с кисточками, у окна. Весь дом, казалось, был открыт взору…
София продолжала выкладывать свои работы.
– А теперь, если вы посидите тут в прохладе, я принесу вам мятный напиток, который сама готовлю.
Я почувствовала себя пристыженной. Мне было неловко принимать ее скудное угощение, ведь я сама напросилась к ней в дом и вынудила ее предложить мне что-то. Но не оставалось ничего другого, как поблагодарить ее и сесть.
Она протянула руку к полке около двери, где за выцветшей занавеской тех же зеленого и красного цветов хранился запас (и какой же ничтожный запас!) провизии. Она достала небольшую бутылку и стакан.
– София? – раздался мужской голос с улицы.
Я слышала торопливые шаги по дороге, вниз от моста, но не придала этому значения. Звук шагов замер у калитки.
София, стоявшая у двери, быстро повернулась со стаканом в руке. Мужчина все еще был вне поля моего зрения и не видел меня.
– Все хорошо, – коротко сказал он. – А что касается Джозефа… в чем дело?
Это София сделала едва заметное движение, давая знать, что она не одна.
– Кто там у тебя? – резко спросил он.
– Это английская леди из гостиницы, и…
– Английская леди?! – Быстро произнесенное по-гречески, это прозвучало как взрыв. – Не придумала ничего лучше, как пригласить ее и показывать свои работы, когда…
– Ты можешь смело говорить при ней по-гречески, – перебила София. – Она прекрасно все понимает…
Я услышала, как он сделал вдох, а потом плотно захлопнул рот, так и не сказав то, что собирался сказать. Прогремела задвижка.
Я шагнула вперед. Пришедший распахнул калитку, и мы встретились в залитом солнцем дверном проеме. Это был крепкий на вид мужчина лет пятидесяти. Широкоплечий, загорелый, с тем глянцем на полноватых щеках, который свидетельствует о сытой жизни. Слегка выступающие скулы делали его лицо квадратным, а неизбежные усы – типично греческим. Это мог быть и тот самый человек, которого я в последний раз видела в красном головном платке, но я подумала, что все же это не так. Во всяком случае он не был в критском костюме. Он, очевидно, работал и был в серых потрепанных, покрытых пылью брюках и рубашке цвета хаки, на шее повязан ярко-красный платок. Коричневый льняной пиджак сидел на нем мешковато. Этот последний предмет одежды выглядел дорогим, и на нем неудивительно было бы увидеть ярлык спортивного магазина в Найтсбридже[24]. Все мое внимание было обращено на пришедшего. Это, должно быть, хозяин гостиницы, Стратос Алексиакис.
– Это мой брат, – сказала София.
А я уже мило улыбалась ему и протягивала руку:
– Здравствуйте! Извините, я понимаю, что не должна была отнимать время у кирии Софии, когда она ждет мужа на обед. Но я шла по деревне, а ваша сестра – единственный человек, с которым я знакома, так что я решила к ней зайти. А теперь я пойду.
– Нет-нет, что вы! – Он удержал меня за руку и почти насильно повел под фиговое дерево. – Простите, я бы никогда так не говорил, если бы знал, что вы меня понимаете! Но муж моей сестры – человек не компанейский, и я подумал, что если он вернется домой и обнаружит, что жена тут болтает, – усмешка и движение плечами, – а еда не готова… вы ведь знаете, как это бывает, когда мужчина голодный. Нет, пожалуйста, садитесь! Что подумает обо мне сестра, если я выпровожу ее гостью? Вам надо попробовать ее мятный напиток, он самый лучший в деревне.
