- Опа! - сказал громко вслух человек под партой, рискуя быть разоблачённым.
Глаза его неправдоподобно округлились. В руке он держал переломленную пополам отмычку. Где же тогда её вторая половина?
Пока Тадеуш искал ответа на этот возникший в его сознании вопрос, «медвежатник» в считанные секунды (и всё так же без слов) свернул свою бурную деятельность и исчез под полом, не забыв аккуратно поставить на место доски. Как будто его здесь никогда и не было.
- Всё, что ли? - произнёс растерянно вполголоса Тадеуш и одновременно увидел вторую половину отмычки, торчащую из замка.
Катастрофа, ещё не до конца осмысленная им, была готова обрушиться на него со всех возможных сторон: в лице разъярённой Аманды, в том числе, быстрыми шагами приближающейся к его парте. Он нырнул вниз, не заботясь сейчас о том, что придется врать в своё оправдание после, и натянул обратно штаны. И очень вовремя. Хищный взгляд исторички вонзился в него секундой спустя.
- Значит, вы вот так? А я вот так!
Она, конечно, несла сущую чепуху от возбуждения, и её можно было бы смело проигнорировать, но в ход пошла указка, несколько раз опустившаяся на голову Тадеуша. Не так больно, как отцовская плеть, но всё-таки обидно.
- За что? - закричал Тадеуш, готовый обороняться и, если потребуется, перейти в наступление.
- Эх-х-хо!
Это Патрик, не обременённый тяжестью Титомира, обрушился на Аманду всем своим весом сзади. Не для какой-то особой цели, а в силу неуёмного характера и под влиянием неспокойной обстановки в классе.
«Всё, - промелькнуло в голове у Тадеуша. - Пока спасён».
Глава 9
Пан Волдырь гостил в «Витязе» уже целый час. Потягивал чаёк, туманно и витиевато рассуждал о новых экспериментах с климатом. Хвалил короля. Пересказывал мимоходом сплетни о нелегальных любовных похождениях полян.
Тадеуш вынужден был присутствовать и слушать эту бессмысленную тягомотину. Тратить воскресенье, единственный выходной, на общение со взрослыми. Полоса в жизни пошла — чернее не бывает.
- Может, полезное что для себя почерпнёшь, - сказал отец, поясняя отпрыску расклад.
Да что там черпать? Король молодец, садоводы — опора отечества, дикари — лодыри, остальные мало платят налогов и недостаточно патриотичны. У него отмычка сломанная в штанах, а он про налоги должен слушать и «черпать».
Эта отмычка, как бикфордов шнур замедленного действия, неумолимо приближала его к взрыву. Жить ему оставалось максимум две недели — до планового похода к кузнецу. Или до того момента, когда папаше приспичит проверить крепость замка. Что последует за получением новых улик против него, он даже во сне боялся представить.
Единственное, до чего он инстинктивно догадался, так это не нервировать родителя. Угождал, не спорил, на лице носил выражение смирения и покорности. Напросился с ним вместе обойти подвальные запасы, к чему раньше испытывал стойкую неприязнь. Пан Адам с радостью, в сотый уже раз, показал и рассказал ему, где стоят банки с маринованным луком, а где — мешки с сушёным. Прочитал лекцию о том, как проращивать семена, как кипятить банки перед закруткой консервов. Парадным шагом они прошлись вдоль полок с бесчисленными заготовками, заначками, заквасками, закрутками, засолками. Куда это всё? Куда столько?
- В следующем году планирую увеличить посевы, - признался добродушно отец, думая, что для подобного рода откровений наступил подходящий момент. - Ты становишься взрослее. Справимся.
- А прошлый урожай куда?
- Дурень! Обменяем на морковь, муку, одежду. И тут ещё, рассказывали, будто машины такие появились, чтобы отделять шелуху от головки. Вот, подумываю приобрести. А изобретатель цену заломил и не торгуется.
Скука! Скукотища смертная! И сам никчемную жизнь прожил, и ему такую же долю готовит. Ему волю дай — всех уксусом польёт и в банки закатает.
- Да-а, - откуда-то снаружи проник в его мозг пан Волдырь, отвлекая от грустных мыслей. - Падение нравов — это настоящая проблема. Это, я бы даже сказал, вызов времени. Особенно в среде молодёжи.
- Это точно, - покивал пан Адам, бросив короткий взгляд на сына. - Никаких моральных устоев. Никаких ограничений. Только дай, дай, дай... Заветы предков отвергают. На бога плюют.
