Чинело Онвуалу (chineloonwualu.wixsite.com/author) — нигерийская писательница и редактор, проживающая в Торонто. Она является соосновательницей «Оменана» — журнала африканской фантастики, а также в прошлом была пресс-секретарем «Африканского общества фантастики». В 2014 году Онвуалу как обладательница стипендии Октавии Э. Батлер посетила писательские курсы на Кларионском фестивале для молодых писателей-фантастов. Ее рассказы публиковались в журналах «Slate», «Uncanny», «Strange Horizons», «The Kalahari Review», и «Brittle Paper», а также в литературных антологиях «Новые солнца» и «Союз матерей: Истории в жанре афрофутуризма и не только».
Думаю, можно сказать, что все началось с грозы.
За тридцать лет я не видела ничего подобного. С тех самых пор, как переехала из Ткаронто[67], который находится в Северной туземной зоне Острова Черепахи, и который поселенцы-колонисты до сих пор упрямо называют «Северной Америкой». Я уже забыла, какой необузданной и могучей бывает стихия: угрюмые грозовые облака черными кляксами закрыли солнце, так что полдень в мгновение ока сменился вечером, а затем начался дождь, да такой свирепый, словно небеса стремились причинить людям зло.
Я сидела в пустом пассажирском терминале в гавани реки Нигер, ожидая автобуса, и смотрела, как дождевая вода серебристыми струйками стекала по мостовой, устремляясь в узкие впадины между выложенной солнечными панелями дорогой и канавами. Паром давно уплыл вверх по реке в самое сердце земли Игбо, оставив меня одну в этом чужом для меня мире.
На мониторе с противоположной стороны улицы крутили какую-то голографическую рекламу средства от бесплодия. Из-за дождя изображение казалось нечетким, но я смогла разглядеть полную и невероятно счастливую женщину в новой красной геле[68]. Ее кожа, которая была подсвечена лучами солнца, созданного с помощью компьютера, отливала золотом, она прижимала к себе только что родившегося младенца и танцующей походкой направлялась к семейному храму. Женщину окружали радостные члены семьи, но она остановилась перед величественной пожилой четой и показала им ребенка. Старик с ласковой улыбкой взял его на руки, а женщина протянула руки к молодой матери, которая опустилась перед ними на колени, ожидая благословения. В финале ролика появился крупный план лица улыбающейся матери, а в углу замерцал логотип компании, лечащей бесплодие. Я отвернулась, прежде чем мои глазные импланты успели синхронизироваться со звуковым рядом рекламного ролика, однако мне удалось уловить смысл слогана: «Не позволим жизни в Биафре[69] угаснуть».
Мой искусственный интеллект оповестил меня о прибытии автобуса. Когда я покинула Нигерию и оказалась в Новой Биафре, мой интерфейс автоматически переключился на язык игбо. Английский и анишинаабский языки здесь не распознавались. Я уже несколько десятилетий не говорила на игбо, но в его музыкальности слышалось нечто нежное и родное, как будто все это время он просто ждал, когда ему наконец-то удастся оказаться в поле моего внимания. Я не сразу обратила внимание на звуковые сигналы, так как мне хотелось еще немного полюбоваться дождем. Я будто надеялась, что он сейчас смоет всю эту реальность и я смогу вернуться к той тихой жизни, которую построила для себя по другую сторону Атлантики.
«Нельзя откладывать это вечно».
Я нахмурила брови и вздохнула. Мертвец был прав. Это похоже на процесс модификации тела. Ты испытываешь ужасную боль, но в итоге становишься совершенно новым человеком. Я накинула на голову капюшон моего плаща-дождевика, надела на плечи рюкзак и вышла навстречу грозе.
