Нури забеспокоилась, но не испугалась. Айша еще не испытывала боли, однако вспомнила холодные ночи, когда ложилась слишком близко к электрообогревателю, и изначально уютное тепло начинало казаться опасным.
Сила ослабела; свечение угасло. Айша проверила показания акселерометра багги. Все прохождение заняло четыре минуты, меньше, чем предсказывали расчеты.
Она ввела данные в свою модель. Багги достаточно сбросил скорость, чтобы Земля его притянула, однако он достигнет апогея примерно в ста тысячах километрах отсюда. И хотя затем он вновь приблизится к Земле, на этот раз его скорость будет меньше, а значит, и сопротивление окажется ниже. Модель показывала кошмарную последовательность поступательных изменений: потребуется шестьдесят три оборота, на которые уйдет почти пятьдесят дней, прежде чем они опустятся достаточно низко, чтобы раскрыть парашют.
Оставаться на Центральной базе в ожидании спасения было невыносимо. Любой риск казался оправданным, даже если узкая дорожка домой пройдет между гибелью в огне и медленной смертью от голода. Но теперь Айша понимала выбор Цзинъи: больше всего та боялась, что ей придется наблюдать, как ее подруга и ребенок, которому она помогла появиться на свет, умирают рядом, когда кончается пища, высыхает вода и воздух становится непригодным для дыхания.
Айша осторожно приподняла полотно, чтобы дать скафандру возможность избавиться от избытка тепла. Быть может, в модели были какие-то скрытые ошибки, и ситуация еще обернется в ее пользу. Она почувствовала, как Нури шевельнулась и прижалась к ней шершавой от сыпи теплой щекой.
Случай их не спасет. Если предоставить дело случаю, они погибнут.
Айша смотрела, как планета медленно удаляется. Теперь их скорость и высоту при следующем вхождении в атмосферу нельзя изменить. Остается только… что? Торможение будет зависеть от их формы и площади, которую они подставят воздушному потоку. Полотно было намного больше рамы багги, поскольку ему предстояло стать парашютом, но если Айша попробует сейчас прицепить его сзади, беззащитный багги сгорит. Если бы она захватила половину стоек с башни, ей бы, возможно, удалось бы растянуть полотно и сделать щит побольше, но все стойки остались на дальней стороне Луны.
Нури спала и просыпалась, ела и испражнялась, ни о чем не догадываясь. Айша не могла смириться с тем, что ее дочь умрет в три года от несчастного случая, или подростком, когда механизмы Центральной базы начнут отказывать, или, если машины будут работать безукоризненно, самым одиноким долгожителем в истории.
Но с этим она тоже не могла смириться.
Она закрыла глаза и представила чудесное полотно, которое они так долго ткали вместе с Цзинъи, как оно трепещет над головой, а багги медленно планирует к зеленому полю или спокойному морю. Полотно, натянутое благодаря аэродинамической силе. Но когда они коснутся непригодной для дыхания, разреженной мезосферы… какое давление изнутри понадобится, чтобы надуть «палатку», превратив ее в шар?
Не слишком высокое.
Айша открыла глаза и провела вычисления. Это было возможно. Она полагала, что может так сделать и остаться в живых.
Она дождалась, чтобы до перигея оставался всего час, давая батареям зарядиться. Потом раскинула полотно вокруг багги и как можно крепче привязала шнуры к отверстию сзади. Шар не будет герметичным, но ему придется удерживать содержимое всего несколько минут.
Она проверила время и велела скафандру начать выпускать воздух.
Полотно осталось обвисшим и смятым.
— Выпускай больше, — приказала она.
— При этом резерв упадет ниже безопасного уровня, — сообщил скафандр.
Айша взялась руками в перчатках за шлем и повернула его. Скафандр попытался ее отговорить, но Цзинъи доказала, что это можно сделать. Герметичность нарушилась, воздух со свистом вышел, полотно натянулось в вакууме.
Айша повернула шлем в обратную сторону. Сделала вдох. Воздуха не хватало. Вдохнула глубже; у нее закружилась голова, но она не начала задыхаться.
Кремниевый шар начал съеживаться под воздействием стремительного потока разреженного воздуха снаружи. Айша лицом ощутила нарастающий жар, пробившийся сквозь дурноту.
