Барселона всегда была многонациональным городом, но теперь, когда сюда со всего земного шара хлынули миллионы сотрудников из «Системы фундаментальных знаний», чтобы отразить в Энциклопедии знания на всех возможных языках и диалектах, как живых, так и мертвых, город превратился в новый облагороженный Вавилон.
Все центральные площади кварталов в районе Энсанче были «усовершенствованы», согласно официальной терминологии — их застроили двадцатипятиэтажными зданиями. Они были совершенно одинаковы на вид, и во всех работали сотрудники Энциклопедии. На нижних этажах размещались печатные станки и принтеры, а технический персонал носил черную форму, чтобы не испачкаться в краске. Наверху, где работал Жоан Перучо, у каждого редактора был свой линотип. Здесь на всех сотрудниках были костюмы антрацитового цвета: они должны были носить темные одежды, даже если не работали с типографской краской и не могли испачкаться, как будто знания сами по себе способны были оставить на них несмываемые уродливые пятна.
Внезапно в голове у Перучо зашевелились параноидальные мысли, и его охватил страх: а что, если здесь существовала какая-то скрытая система контроля, сеть секретных агентов, которые должны проверять правдивость всей информации и наказывать тех, кто предоставлял ложные сведения, отправлять их в грязные душные тюрьмы, откуда им уже не суждено вернуться?
Жоан Перучо вошел в здание с привычной улыбкой, повторяя про себя мантру: «Доказать, что чего-то на самом деле не было, практически невозможно». По сути, если бы ему поручили найти доказательства того, что некоторые книги, рецензии или статьи никогда не были опубликованы, то на эту работу у него ушло бы несколько месяцев. Он никогда не слышал, чтобы кому-нибудь давали такие задания, и сомневался, что «Система фундаментальных знаний» позволит тратить оплачиваемые рабочие часы на выяснение, какие документы являлись правдивыми, а какие — подложными. В этом просто не было необходимости; большинство сотрудников — предсказуемые конформисты, подхалимы и такие же серые личности, как и их костюмы.
Войдя в набитый людьми лифт, Перучо почувствовал, как холодный пот стекает у него по шее, и постарался успокоиться. Он подошел к своему линотипу, находившемуся в каталонском отделе, с невозмутимым видом извлек фальшивые документы и распределил их среди дюжин подлинных. Затем, как обычно, начал печатать.
Утро прошло без происшествий. Жоан набрался смелости и стал быстрее печатать поддельные документы. Он пообедал на рабочем месте и продолжил составлять одну вымышленную историю за другой:
Сестра Ассумпция Ардебол описывает самые мрачные улицы старой Барселоны как сошествие в ад в буквальном и метафорическом смысле. Район Эль Раваль — неизведанный и опасный, достойные люди будут здесь чувствовать себя чужеземцами, но именно в этом месте и может произойти встреча с Сатаной. Истинную опасность представляют не воры, нищие наркоманы или безумные бродяги, а «маленькие двери», пороги которых так легко нечаянно перешагнуть, и которые обычно скрыты в тени.
— Жоана Торрегроса
«Образы Барселоны»
Барселона, 1955
— Перучо, — послышался монотонный бесстрастный голос, — босс вызывает тебя к себе в кабинет. К пяти.
Перучо попытался унять дрожь в руках. Его нечасто вызывали к директору, но иногда это случалось. Возможно, речь шла об обычной контрольной проверке:
— Перучо, как дела на работе?
— Все замечательно, сеньор.
— У тебя достаточно материалов, чтобы выполнять дневную норму записей?
— Да, сеньор.
— Не хочешь еще раз съездить в рабочую командировку в Жирону?
— Может быть, в следующем месяце, сеньор?
Его вдруг охватило безудержное желание убежать отсюда без каких-либо объяснений. Но у Перучо был здравый ум. Он тихо и глубоко вздохнул и принялся мысленно рассказывать самому себе старый анекдот:
«Каталонец стоял перед аквариумом, в котором плавала всего одна рыба. Поразительно, но стоило ему поднять глаза, как рыба, словно подражая ему, тоже устремлялась в том же направлении. То же самое происходило, когда мужчина поворачивал голову то в одну, то в другую сторону.
