Пока официанты в мешковатой форме, словно угри, просачивались сквозь толпу, разнося стаканы с мартини и виски, Кларисса и Ричард узнали, что они оба не состоят в браке, финансово обеспечены, застраховали свои жизни, не имеют ничего против брачного контракта, хотят родить одного мальчика и одну девочку и испытывают сильное влечение друг к другу. Похоже, это была судьба.
— Я знаю, что с точки зрения этики, заводить детей не очень хорошо, — сказала Кларисса, обвивая пальцами бокал. — Планета находится в таком состоянии, что это…
— Ты заслуживаешь, чтобы они у тебя были, — возразил Ричард. — Мы заслуживаем. Рано или поздно, все еще наладится. Налог на выбросы углекислого газа, который был предложен…
У него были ясные, чистые голубые глаза. И Кларисса почувствовала, как она все глубже и глубже утопает в них.
Им не оставалось ничего другого, кроме как уединиться в отдельной ракушке. Хихикая и шикая друг на друга, словно подростки, хотя Кларисса явилась сюда, чтобы произвести оценку произведениям искусства, а Ричард встречался с соискателем на место в новом предприятии его отца, они тихонько ускользнули в сторону лестницы.
— Тихо, — сказала Кларисса, почувствовав запах сигаретного дыма. Два официанта тоже решили немного отдохнуть от работы на хрупкой крыше бара.
— Сегодня из канала опять принесло ядовитую воду, — сказал один из них. — Даже не знаю, как я доберусь домой.
— Закажи транспортного дрона.
— Это же половина зарплаты!
— Тогда — плыви.
— А ты умеешь плавать?
— Я ночую здесь. В каморке уборщика на… а вот не скажу, на каком этаже.
Кларисса вышла на лестничную клетку и отпустила дверь, которая тихо закрылась за ней.
Они спустились на сотый уровень, где их уже поджидали пузыри из органического стекла, закрепленные на стальных тросах и управлявшиеся с помощью программы. Кларисса и Ричард тихо поздравили друг друга с тем, что выбрали такое дорогое, но абсолютно нетоксичное средство передвижения.
Огни города сияли вокруг, пока их прозрачная ракушка скользила через переливающуюся разноцветными искрами ночь. За квартал до дома Ричарда, когда Кларисса уже увидела вдалеке сфинксов и львов на его фасаде, он накрыл ее маленькую мягкую руку своей ладонью.
Дальше все пошло по накатанной — они словно исполняли привычный танец: полеты на Ибицу, в Лиму и Сан-Паулу; волонтерские поездки в какие-то богом забытые дебри, пораженные голодом; ланчи в «Баккара» и обеды в «Квин Элис»; послеполуденный отдых в пропахших ромом пыльных частных клубах, которые все еще продолжали существовать за каменными эмблемами и витражными окнами. Однажды днем в десертном баре, окна которого выходили на тот самый сад, где они снова встретились после долгой разлуки, Ричард преподнес Клариссе бриллиантовое кольцо, которое носила его прабабушка, затем — бабушка, а потом и тетя.
— Оно такое красивое, — с придыханием проговорила она. Все официанты вокруг них широко заулыбались своими беззубыми ртами. А остальные посетители бара захлопали. Казалось, что ее счастье отражалось как свет от хрустальной люстры, и позволяло всем, кто здесь находился, тоже испытать его!
— Три поколения любви и усердного труда, — сказал Ричард, надевая ей на палец кольцо, пока оно не коснулось костяшки. — Каждое старалось дать своим детям самые лучшие возможности. И мы последуем их примеру. Ради Чарльза. Ради Челси.
Кларисса слегка удивилась — она не помнила, чтобы они обсуждали имена их будущих детей, но не имела ничего против Чарльза или Челси, это были достойные имена, а потом пальцы Ричарда тихонько пробрались под шелковистую креповую юбку и скользнули вверх по ее бедру в чулке, и в этот момент все ее мысли испарились как дым.
Неделю спустя три пары родителей устроили военный совет и поделили между собой обязанности по подготовке свадьбы, а затем принялись исполнять их с добросовестностью, уместной как на войне, так и в семейной жизни. Кларисса сдалась под натиском тафты и шифона, пионов и салфеток, розовой воды и каллиграфии. Она терпела щипки и тычки и, в конце концов, ее отвели во французское ателье, где в любое время суток царил естественный полумрак, намекавший на особую творческую атмосферу. Тут же подали четыре бокала с шампанским, которое шипело так, словно было колдовским зельем. Похожая на ведьму женщина стала примерять на Клариссу платье, бормоча что-то на чешском языке своим полным булавок ртом.
