В ее тридцатый день рождения они ели выращенных в лабораторных условиях креветок и две половинки спелого персика, в котором на удивление не оказалось ни одного червячка и который, как сообщил им метрдотель, был куплен утром на аукционе за сумасшедшие деньги. Когда последние кусочки персика исчезли в горле Клариссы, Ричард достал бархатную коробочку с колье. Он возился с застежкой, пока она охала и ахала и гладила зеленое стекло. Официанты, напоминавшие серую, что-то бормочущую массу, тихо и восторженно аплодировали им.
Кларисса и Ричард знали друг друга еще с тех пор, когда им было шесть и пять лет, соответственно. Тогда Кларисса вылила апельсиновый сок на чистую белую рубашку Ричарда. Это случилось за два десятилетия до того, как насекомые-паразиты испортили все цитрусовые деревья от юга Калифорнии до Флориды. Кларисса всякий раз добавляла это уточнение в свой рассказ, прежде чем брови ее собеседника успевали хмуро опуститься вниз, как ножи гильотины.
Они вместе ходили в младшую, среднюю и старшую школы, а после уроков вместе зависали в мирах виртуальной реальности. Кларисса каталась верхом на драконах, а Ричард сражался с ними, а иногда — все было наоборот, и эти игры помогали им лучше изучить грамматику и геометрию. Временами Кларисса сама придумывала для себя сценарии, в которых она спасала острова от наводнений или деревни от болезней. В эти игры она играла одна, пока Ричард охотился на инопланетян.
То, что они так часто встречались в детстве, нельзя было назвать случайностью. На всем Манхэттене было только три начальные, четыре средние и две старшие школы, в которые люди, которые хоть что-нибудь собой представляли, согласились бы отдать своих детей.
Когда пришло время поступать в колледжи, их пути разошлись: Ричард отправился учиться в Бостон, Кларисса — в Принстон, где было так много людей, носивших одежду ядовито-оранжевого цвета. Она посещала разные курсы, встречалась с разными мужчинами, и все это не вызывало у нее ничего, кроме скуки.
Работающие парни, с которыми она ходила на свидания, получавшие мизерную зарплату в своих библиотеках и столовых, казалось, излучали страх каждой клеткой своего тела. Кларисса видела, что на том тяжком пути, который ждал их впереди, для нее не было места; им было уготовано сражаться и, возможно, однажды достичь величия. Дети юристов, инженеров и хирургов с удовольствием общались на темы брачных договоров и наследования недвижимого имущества, количества детей, которые они хотели бы иметь, а также качеств, которыми должны были обладать идеальные жены, но все их комментарии казались Клариссе ужасно бестактными. Что же касалось отпрысков тех, кто обладал реальной властью и деньгами, то они предпочитали ночи напролет танцевать, пить и прожигать время, с ними весело было провести ночку-другую, но это быстро надоедало.
Через несколько лет после окончания университета ее с Ричардом пути снова пересеклись. Кларисса завоевала себе репутацию удачливого или искушенного инвестора в сфере искусства (в зависимости от того, чье мнение вы спросили бы на ее счет) и специализировалась на покупке, реставрации и последующей продаже поврежденных и списанных экспонатов из разрушенных ураганами музеев. Ее пригласили на прием, устроенный в саду на крыше, где проходила выставка народных промыслов жителей Кентукки. Она была так поглощена разглядыванием фиолетово-оранжевых пятен на деревянной скульптуре леопарда, что не заметила стоявшего рядом с ней мужчину, пока он вежливо не откашлялся. Этот кашель показался ей очень знакомым, а когда она увидела его, скульптура мгновенно утратила все свое очарование.
Держа в руках бокалы на тонких ножках с белым вином, они смотрели через перила на серую грязную воду внизу. Было время прилива, и морская вода била в окна покрытых защитной смолой такси. Кларисса рассуждала: не приведет ли все это к тому, что пострадавшие от наводнения простолюдины пересядут на катамараны и в скором времени Нью-Йорк будет напоминать Венецию; утонули ли крысы, жившие в метро и затопленных квартирах на первых этажах, или им удалось забраться повыше. Ричард предположил, что крысы скорее всего научились носить костюмы и устроились работать аналитиками в финансовом секторе. А затем очень осторожно, стараясь избегать острых и неприятных тем, они принялись обсуждать, что с ними произошло за прошедшие десять лет.
