В конце светлого коридора из открытой двери вылетает дрон размером с воробья. Он летит вдоль стыка стены и потолка, ныряет в следующую дверь и скрывается из виду. При этом он издает ужасные звуки, похожие на жужжание осы.
Все мое тело напряжено. Здесь слишком много всяких раздражителей.
— Эй, — говорит Кэрол. — Все хорошо. — Она пристально смотрит на меня, и мне кажется, что она пытается не только успокоить, но и предупредить о чем-то. Я пытаюсь немного расслабиться, чтобы она не замечала моего напряжения.
Мы идем дальше. Я стараюсь не отставать и следовать за ней, но с каждым шагом чувствую себя так, словно бреду по грудь в воде. Я вхожу за Кэрол в комнату, где мы маневрируем между лабораторными столами, пока не оказываемся в просторном складском помещении. На двери — кодовый замок, но есть и обычный замок с дверной ручкой. На кодовом замке мигает оранжевая лампочка, однако Кэрол не обращает на нее внимания и достает ключ. Она отпирает замок почти бесшумно.
Дверь открывается, и мы оказываемся в коридоре с решетчатым полом и бетонными стенами. Он очень узкий и тускло освещен. Три дрона размером с собачьи лапы бросаются врассыпную от открытой двери. Другие — размером с голубей — с писком летят под потолком. Один из них вдруг пикирует вниз и прямо у меня на глазах из него появляются колесики, а летательный аппарат втягивает корпус, после чего он, ни на секунду не останавливаясь, продолжает движение по полу.
— Блин, — говорит Кэрол. Она тоже наблюдала за дроном. — Думаю, они пытаются отвлечь наше внимание от передвижения их дрона. Черт, Сера, ты точно справишься?
«Я смогу работать», — снова повторяю я, и ответ приходит быстрее, чем я успеваю его обдумать. Но, даже обдумав, я не меняю его.
Я делаю шаг вперед и замираю. Я чувствую, как мой голос рвется из груди, пытаюсь помешать этому, но не могу. После появления всех этих дронов он словно начинает жить своей жизнью, так что у меня щиплет в глазах, а во всех суставах ощущается зуд. Я заставляю себя снова двигаться вперед навстречу всему этому мельтешению в коридоре. У меня получается, я могу идти, но мой голос все же вырывается наружу тихим, похожим на стон, рычанием.
Мимо нас следует дрон-уборщик, он огибает меня и с чавканьем проходится своей щеткой-валиком по решетке перед собой.
Я открываю пасть и тяжело дышу. Чувствую запах тревоги в своем дыхании. По крайней мере я не могу скулить, пока у меня так широко раскрыта пасть. Жужжание и скрежет, издаваемые дронами, наполняют узкий коридор, эти пронзительные звуки слышны даже через глухой бесконечный стон станции.
Я вздрагиваю, когда что-то теплое касается моей спины — Кэрол кладет руку мне на холку. Я поднимаю морду.
— Соберись, девочка, — говорит она.
Хоть я и не люблю, когда ко мне прикасаются, но этот ее жест мне нравится. Меня он успокаивает.
Обычно Кэрол даже не пыталась приласкать меня. Ласки всегда доставались Мэку.
Я начинаю понимать, почему он так раболепно обожал ее.
Часто бывает, что внешние раздражители перестают отвлекать меня после того, как я к ним привыкаю. В данном случае это громкое гудение моторов термоядерной станции. Со временем мои органы чувств привыкают к этому новому состоянию, и я снова могу задействовать в работе свой слух.
Однако в отношении сильных зрительных раздражителей в виде дронов ситуация складывается иначе. Они по-прежнему все время попадаются на пути. Теперь их стало меньше, но все равно они следуют мимо не реже, чем раз в десять секунд. Идти по этим кишащим дронами туннелям подземных коммуникаций и при этом пытаться разглядеть среди них мою мишень — это все равно что стоять на сильном ветру с широко раскрытыми глазами, которые при этом ничем не защищены. Я чувствую себя разбитой.
Неплохое «Все равно что», но я слишком подавлена, чтобы заносить его в свой список. Я должна отвлечься от всего этого. Мне нужно работать.
Туннель соединяет реакторы D и С. Реактор В был отключен примерно два часа назад. Моя цель, вероятно, находится где-то около реактора С, хотя охрана станции и обычные собаки с проводниками не смогли ее обнаружить. Они очистили помещение, чтобы ничто не мешало нашей с Кэрол работе. Но туннель в несколько километров длиной и огибает паровую трубу реактора С.
