Врачи грузят мою цель Девочку в «Скорую помощь» на парковке. Я слышу, как три дрона-стервятника спускаются, чтобы снять на видео, как ее везут на тележке-каталке. Шерсть у меня на загривке встает дыбом от недовольства. Я не боюсь дронов. Просто в моем случае срабатывает эффект «зловещей долины». Дейси объяснила мне, что «зловещая долина» — это такая концепция, когда «нечто очень похожее на меня, но все же не являющееся мной, вызывает у меня тревогу». А еще Дейси предупреждала меня, что многие люди относятся с такой же неприязнью к животным с улучшенным интеллектом.
Я не знаю, почему так происходит, ведь я ничем не отличаюсь от обычного палевого лабрадора среднего размера. Согласно всем опросам, палевые лабрадоры отлично воспринимаются в обществе. Когда лабрадор находит жертву стихийного бедствия, то пострадавший испытывает к нему безотчетную симпатию, и его это утешает. Светлый окрас также лучше всего подходит для такой работы — ведь меня легко увидеть на темном фоне. Эту информацию я узнала в «Моданете» после того, как Дейси рассказала мне о лабрадорах, когда я была еще щенком.
Однако реакция людей на собак бывает непредсказуемой. Например, поговорим о том, как люди относились к Мэку. Он часто стремился к физическому контакту с другими членами команды, невзирая на их возражения. Мэк был довольно умен для обычного пса, и я не понимаю, почему он не слушался их. Ему говорили что-то вроде: «Фу, Мэк, убери от меня свою слюнявую игрушку, придурок!» Или: «Займись своими делами, большой увалень». Но если бы он слушался их, разве люди из нашей команды не стали бы любить его еще сильнее? У него даже не было оправдания вроде принадлежности к палевым лабрадорам. Он был огромной немецкой овчаркой с тяжелой темной мордой. Темные немецкие овчарки не должны вызывать такой безотчетной симпатии у людей, и я не знаю, почему все его обожали.
— С меня хватит, — говорит Кэрол. — Уволь меня, я серьезно. Андерс, отстрани меня от работы. Больше никаких поисков.
— Кэрол, — останавливает ее Андерс.
— Нет. Я не хочу с тобой спорить об этом. — Она указывает на меня, даже не оборачиваясь. — Это не то, ради чего я работала двадцать лет. Мне не нравится такое будущее.
— Перестань, вся проблема в подготовке, — говорит он. — Ты можешь научить ее более тесному сотрудничеству с собой.
— Но в таком случае использование улучшенного интеллекта становится просто бессмысленным! — Кэрол бросает рацию на складной столик. — Но, знаешь, ты прав. Проблема действительно в подготовке. Потому что это она учит меня, как проводить поисково-спасательные работы с собаками с УИ, а я этого не хочу.
— Прошу прощения, — говорит мужчина. Я смотрю на него. Он стоит у входа в палатку, от него приятно пахнет пряной едой. В руках он держит фотоаппарат, а на шее у него пропуск, который выдают представителям прессы. Он обращается к моим товарищам по команде: — Я могу сделать пару снимков собаки и ее проводника?
Андерс смотрит на Кэрол. Та вздыхает, перешагивает через вентилятор и направляется ко мне, чтобы отстегнуть мою шлейку от ножки складного столика. Я виляю хвостом журналисту, стараюсь произвести на него хорошее впечатление.
Он с любопытством рассматривает меня.
— Она улучшенная, да? — спрашивает он. — Собака?
Кэрол смотрит через плечо на Андерса. В обязанности Кэрол входит общение с прессой, которой она должна обо мне рассказывать, ведь она — мой проводник, но, похоже, эта работа не вызывает у нее энтузиазма. Она с минуту колеблется. Я чувствую, как ей хочется вернуться к Андерсу и закончить их разговор, но Андерс уже отвлекся на планшет и рацию. Я никогда такого не видела — чтобы между ними установились такие напряженные отношения!
— Сера? — говорит Девин, стоящий снаружи.
Мужчина с фотоаппаратом, возможно, также почувствовал царящее в палатке напряжение и теперь смотрит на Девина с облегчением. Как и Кэрол. Я отлично считываю настроение людей по выражению их лиц; этому, помимо всего прочего, меня научили в ЦНИИ.
— Да, у нее улучшенный интеллект, — говорит Девин. — Она — первая ПС-собака с УИ, работающая в полевых условиях в США. И вообще первая невоенная собака с УИ, которая выполняет какую-либо работу.
