Я прошел в кабину вертолета и некоторое время молча смотрел на вихрь снежинок за бортом.
– Что, майор, не терпится?
– Как вы ориентируетесь в этом снежном крошеве? Ничего же не видно.
– А нам и ни к чему, приборы все показывают. – Командир экипажа добродушно улыбнулся.
– Да тут, пожалуй, академиком надо быть, чтобы в цифрах и стрелках ваших разобраться.
– Это только кажется, на самом деле достаточно будет и кандидатской, – пробасил летчик.
Минуту спустя пилоты подали друг другу какой-то знак глазами, понятный только им обоим.
– Отчего тряска появилась? Идем на снижение?
– Буря мглою небо кроет… Ты догадлив, командир, мы уже совсем близко. Предупреди людей, чтобы приготовились. Осталось всего ничего…
Вертолет накренил нос и завис над заснеженной полянкой. Через некоторое время его полозковые шасси коснулись снежного покрова, словно проверяя гостеприимность сурового края. Следующим движением махина грузно опустила заднюю часть и окончательно села на поверхность. Пропеллер сбавил обороты, и вскоре открылась тяжелая дверь салона. Лихо спрыгнув вниз, я обратился к встречающему.
– Майор Груздев!
– Старший лейтенант Сорокин!
– Машина готова?
– Можно сказать, готова, только вот… не заправлена.
– Что? Что значит – не заправлена? Вы понимаете, что говорите?
– Товарищ майор, послушайте…
– Я не собираюсь слушать никаких оправданий! Я не прокурор и не психиатр – объяснения нужны им, а не мне! В течение нескольких минут, пока люди разгружаются, вы обязаны решить все проблемы!
– Напрасно вы так…
– Не заправлена, это надо же!.. – Повернувшись к старлею спиной, я сделал несколько шагов в сторону вертолета, не переставая возмущаться.
В душе я себя осуждал. Ну чего я сержусь: на этом свете происходит только то, что должно происходить. На уроках рабби всегда описывал форму поведения, которую я сейчас демонстрировал (а большинство людей считает нормальной) как неприемлемую.
Ведь что в действительности происходит? Что-то или кто-то раздражает нас, мы в ответ сердимся, возмущаемся, кричим, вызывая тем самым еще более сильную отрицательную реакцию. Это называется реактивное поведение. На самом деле огрызаться и кипятиться в ответ не следует, а нужно понимать: раз так происходит, значит, так нужно. Ведь все в этом мире взаимосвязано, и ничего не происходит зря. Задержали нас – значит, так нужно. Прими ситуацию, согласись с происходящим и не психуй! Каббалисты называют такое поведение проактивным. Ведь любое событие направлено сверху и всегда предназначено для нашего очищения. Поэтому не нужно сопротивляться, следует принимать все как есть. Каббала тоже представляет собой причинно-следственный порядок нисхождения высших сил, подчиненным постоянным и абсолютным законам, связанным между собой и направленным на то, чтобы раскрыть человеку в этом мире Высшую управляемую силу, которую мы именуем Творцом.
Подумав так, я тут же успокоился. Все вдруг показалось мне идущим по намеченному плану. Великое дело – знание.
Разгрузившиеся бойцы нетерпеливо переглядывались в ожидании решительного слова своего командира.
– Товарищ майор, давайте проедем в часть! Я вам по дороге расскажу, что да как, и вы поймете, что в сложившихся обстоятельствах виновного нет, просто досадная случайность…
– В том, что виновного нет, можно не сомневаться. – Я попытался оценить ситуацию трезво. – Сколько бензина в баке?
– Со слов водителя, примерно на двадцать пять-тридцать километров.
– Это значит, что нужно еще примерно две канистры.
– Где-то так…
– Мы не можем появляться в расположении части, попытайтесь это понять.
– Так как же быть?
– Сколько займет путь туда и обратно?
– Не менее часа…
– Если вы сейчас отправитесь в часть, можно оставаться уверенным, что с заправкой будет все в порядке?
– Если честно – не очень. Для ускорения дела желательно ваше присутствие…
Меня захлестывало чувство досады и стыда перед своими людьми: на первом же шагу смертельно опасной операции вышла такая осечка. О какой дисциплине внутри отряда может идти речь при таком наплевательстве со стороны поддерживающих служб?
– Хорошо, мы поедем, – довольно зло сказал я, – но из машины выходить не будем: необходимо сделать так, чтобы никто не обратил внимания на появление в расположении части новых людей. По имеющимся у меня данным, почти десять процентов населения на пограничных с Китаем территориях составляют те же китайцы, которые упорно, день за днем, с истинно азиатским упорством и терпением продолжают переходить границу в сторону России и в большинстве своем остаются. Понятно, что часть из них информирует о происходящем вокруг свое начальство.
