«Мы должны прекратить охоту».
Так сказал Кельвин Тилфер.
В его словах начал появляться смысл. Уэнди еще порасспрашивала Лоренса об игре, о лице со шрамом и об остальном, но больше ничего не узнала. Фила Тернбола поймали в недозволенном месте во время охоты и исключили. Точка.
Уэнди вернулась в машину, взяла телефон, хотела набрать номер Фила…
Шестнадцать сообщений.
Сердце ухнуло в пятки: «Чарли».
Она торопливо вызвала через меню голосовую почту. При первых же словах страх отпустил, зато нахлынуло другое мерзкое чувство. Хотя речь шла не о сыне, услышанное совсем не обрадовало.
«Привет, Уэнди. Это Билл Джулиано, „Эй-би-си ньюс“. Хотел бы побеседовать о выдвинутых в твой адрес обвинениях в неподобающем поведении».
Пиик.
«Мы делаем сюжет о вашем романе с боссом. Жаждем услышать вашу версию».
Пиик.
«Один из обвиненных вашей программой в педофилии требует нового суда в свете известий о вашей сексуальной агрессии. По его утверждению, он поплатился за то, что отверг мисс Тайнс».
Пиик.
Уэнди решила не слушать остальное и уставилась на телефон. Черт. Очень хотелось быть выше этого, не обращать внимания.
До чего же крепко влипла.
Наверное, стоило внять совету Фила и не лезть. Однако пути назад уже нет. Что ни делай, такие заявления оставят отметину. Даже если отловить ту дрянь или того мерзавца, который это написал, заставить признаться в прямом эфире перед миллионом зрителей, что сказанное — ложь, все равно не очистишься. Правда ли, вранье ли — пятно не ототрешь. Возможно, никогда.
Слезами горю не поможешь, верно?
Тут ее ошарашила новая мысль: то же можно сказать о тех, кого она сама обличала в своей программе.
Даже если полностью их оправдать, разве смоется когда-нибудь поставленное телевидением клеймо злодея? Наверное, вселенная платит той же монетой. Наверное, у кармы такой вот сволочной характер.
Впрочем, сейчас не до кармы. А может, все это одна история? Реши одну часть головоломки — остальное встанет на место.
Хотела она того или нет, но увязла крепко. Не сбежишь.
Тернбола выгнали за охоту на трофеи.
То есть в лучшем случае Фил соврал, когда Уэнди упомянула вопли Кельвина об этой охоте, а в худшем… впрочем, худшего она пока себе не представляла.
Мобильный Фила не отвечал. Набрала домашний — то же самое. Пришлось оставить сообщение: «Я знаю об охоте за трофеями. Перезвоните».
Пять минут спустя Уэнди постучала в дверь шефа службы по делам студентов. Тишина. Постучала еще — без толку. Ох, не стоит, конечно… Обошла дом, заглядывая в темные окна, потом прижала лицо к стеклу.
Что-то шевельнулось.
— Эй!
Ей не ответили. Постучала в окно — никто не подошел. Тогда она вернулась к двери и опять стала в нее колотить.
Прямо за спиной произнесли:
— Могу я вам помочь?
Первая мысль, которая пришла ей в голову: «Пижон». Длинноватые волнистые волосы, твидовый пиджак с заплатами на локтях, галстук-бабочка — такие обитают лишь в горнем мире высшего образования.
— Я ищу шефа…
— Меня зовут Шеф. Луис Шеф. Слушаю вас?
«Забавное совпадение. Однако есть дела поинтереснее».
— Вам знакома фамилия Мерсер?
Он помешкал, словно припоминая.
— Что-то смутно… Полагаете, я его знаю?
— Да уж. Последние двадцать лет Дэн Мерсер посещал ваш дом каждую вторую субботу.
— Ах вон что! — Шеф улыбнулся. — Я здесь всего четыре года, раньше тут жил мой предшественник, шеф студслужбы Пашаян. Впрочем, теперь я догадываюсь, о ком вы говорите.
— Так зачем вас навещал Мерсер?
— Он не навещал. Точнее, он приходил, но не ко мне. И кстати сказать, не к Пашаяну.
