– Потому что тогда меня не станет, плетения слишком хорошо на нем завязаны, – медленно, задумчиво ответил мужчина. – Потерпи, мы что-нибудь придумаем. Вот, кстати, твоя гувернантка…
И он оборвал себя на полуслове, а затем снова раздался девичий голос:
– Ты еще здесь? Эй!
Я быстрым шагом двинулась вперед и влетела в просторную спальню. На краю широкой кровати сидела Солья ле Ферн. И никого больше в этой комнате не было.
– Вы? – зло прошипела она и сжала кулачки. – Какого чистого вы здесь делаете?
– С кем ты разговаривала, Солья? – строго спросила я, изо всех сил стараясь скрыть свое замешательство.
Взгляд метался по комнате. Да, это была спальня. Обои модного оттенка «пепел розы». Белые кисейные занавески, нежные, словно крылья бабочки. Большие куклы в пышных платьях, аккуратно рассаженные на кушетке у стены. И все. Ни следа мужчины.
– Ни с кем, – ответила девочка, но в ее голосе мне почудилась издевка.
– Послушай, – подошла к ней поближе, – я же слышала мужской голос. Куда делся твой собеседник? Здесь есть тайный ход? Или что? Неужели ты не понимаешь, что такая маленькая девочка не должна принимать мужчин у себя в спальне? Что это просто недопустимо для юной герцогини?
Она сидела и смотрела на меня так, что если бы могла, то убила бы. В огромных чернильных глазищах билась, пульсировала ярость, досада и совсем чуть-чуть – страх.
– Солья, – уже мягче сказала я, – пожалуйста, не упрямься. Ты понимаешь, что того, что происходит, не должно быть?
Она опустила голову, темно-русые кудри волнами легли на узкие плечики, а я снова невольно присмотрелась к ее ушам – но, хвала Матильде, уши оказались самые обычные. В тот раз мне просто померещилось.
– Всего того, что происходит, не должно быть, – наконец очень тихо ответила она, – но это не ваше дело. Вас сюда выписали как гувернантку, вот и занимайтесь своим делом.
– Вот, значит, как, – я тоже начинала злиться, – тогда мне ничего не остается, как рассказать все твоему отцу.
– Оттону? – прищурилась наследница.
– Твоему отцу, – весомо повторила я.
Какие бы мысли ни бродили в голове у Сольи, я не буду ей потакать.
– Рассказывайте, – вдруг спокойно проговорила она, посмотрев мне в глаза, – Доносите, мисс Кромби. Чистый король вам в помощь.
Я вздохнула. Интересно, как я буду ее учить, если у нас все не заладилось с самого начала? И, наконец, Солья может говорить все что угодно, но я-то точно слышала мужской голос!
– Послушай! – Я решительно шагнула вперед и села рядом с ней. Солья тут же чуток отодвинулась, словно ей было неприятно, если я ее коснусь. Пахло от нее цветами, такой легкий, нежный запах… Наверное, просто дорогие духи. – Солья, – тихо сказала я, – на самом деле я вовсе не хочу на тебя доносить герцогу. Но, понимаешь ли, то, что из твоей спальни слышен мужской голос, это может быть опасно для тебя самой… Я беспокоюсь о тебе, Солья.
Она презрительно фыркнула.
– Не о чем беспокоиться. Вам уж точно не о чем.
– Но голос… Солья, как не бывает дыма без огня, так не бывает мужского голоса без мужчины. Кто он, маленькая?
Она нахохлилась, как мокрый воробей, глянула на меня исподлобья.
– Это не ваше дело, мисс Кромби. И этот голос не опасен, клянусь, иначе я бы уже обо всем рассказала Оттону.
– Твоему отцу?
Она тяжело вздохнула, кивнула головой.
– Да, мисс Кромби. Моему отцу, раз вам так хочется.
А меня вдруг осенило.
– Скажи, Солья, тот портрет, который ты скомкала и выбросила… это лицо твоего невидимого друга?
– Вы уже роетесь в моих вещах?
– Я всегда мечтала рисовать, – нимало не смутившись, ответила я, – но меня никогда не учили. Поэтому мне больно, когда выбрасывают рисунки. Почему ты его выбросила?
– Плохо нарисовала, – пробормотала она.
– А зачем рисовала?
– Потому что хотела, чтоб он был рядом, а не только в снах и не только голос из тени.
– Кто он, Солья?
Она посмотрела на меня совершенно взрослым взглядом.
– Раз вам так интересно, мисс Кромби, это друг герцога ле Ферна. И он могущественный маг. Но лучше бы вам ничего у моего… отца не спрашивать. Вы ведь уже говорили с ним, знаете, как зол он бывает?
– Даже если это и так, ты не должна принимать этого «друга отца» здесь. Это неприлично.
