– Таганка – не единственное театральное пространство, в котором вы существуете. Вы упомянули Театр поэтов...
– Он уже случился. С ним будет непросто, но интересно. Фантастические люди несут идеи и смыслы как ножи, завёрнутые в полотенце! Нам год почти. Мы бескрышные пока. Но мы её себе отыщем. Скоро. Думаю, в центре Москвы. Я тут родился – мне уматывать некуда. Мы кричим, поём… Есть спектакль «Сколько времени». Стиль театра формируется. Появляется свой зритель. Нельзя объяснить, что представляет собой картина Филонова, Модильяни. Сюита Шуберта… Надо это просто увидеть, услышать это. Городской Театр поэтов – продолжение одной из линий Таганки, линий школы Любимова… Поэтический театр. Маяковский этим занимался, Мейерхольд. На сцене и поэты, и актёры, и музыканты, и балетные, и люди цирка. Всё рождается и в голове режиссёра, и в атмосфере репетиций-импровизаций… Это такой поиск жанра на стыке… Умничать не хочу. Театр –довольно-таки земная, грубоватая вещь… Понимаете, с одной стороны, театр – это коврик на улице. Кинули в шляпу монету – значит, хороший ты актёр, молодец, заработал на ужин… С другой стороны, он – инструмент государственной культуры, кафедра, о которой так светло сказал Николай Васильевич Гоголь. На ваш вопрос я могу ответить только действием. Если меня услышат, дадут, наконец, угол свой, я постараюсь продемонстрировать продолжение Таганки в новой реальности. Рассуждать, ругать, теоретизировать не хочу. Хочу показать. «Покажите!» – так Высоцкий просил Любимова, когда не понимал, что от него требует режиссёр.
– Если люди создают новые театры, значит, театр жив. Но скандалы, сотрясающие его уже который сезон, не локальны, а свидетельствуют о системности кризиса. Задаю извечный русский вопрос: что делать?
– Театр – зеркало такое шекспировское… Уличное зеркало. Вот мы в него и смотрим. Он же не отдельная культурная институция. Те же проблемы с литературой, с живописью… С интеграцией культурных явлений в социум, в общество. Разорваны связи, нет общего культурного поля. Поэты ничего не знают о прозаиках, все хвалят только членов своей узкой группировки. Продвигают «своих»… Регуляторов этих процессов нет… Я тут читал интервью с Прилепиным. Он всю дорогу нахваливал одного «поэта», называя его чуть ли не лидером поколения… Из любопытства посмотрел стихи этого деятеля. А там – пшик… Потом мне сказали: «Слу-
шай, ну они сто лет знакомы, один другого куда-то продвинул…» Вот и все дела… Как с этим быть? Мне кажется, государство как работодатель должно вести себя потвёрже. Характер показать. Хотите творчества, хотите на хозрасчёт? Вперёд! И больше не нойте тогда! Я, кстати, обожаю все эти разговоры либеральной тусовки о цензуре, о сатрапах, о путинском средневековье, о том, как им душно здесь жить! Из них они черпают своё вдохновение, ими зарабатывают очки в своей среде. Вот таких дустом посыпал Маяковский, Брехт выставлял в сатирах своих, Саша Чёрный, Эрдман… Эти деятели – абсолютно, разумеется, советские люди, такие новые шестидесятнички… Привыкли есть мёд и плеваться известно чем… Фиги в кармане, кухни… Правда, теперь у них вместо водки – травка или белые дорожки… «Талантливо» для них – это отсутствие биофилии, срыв табу, богохульство, обязательный наезд на власть или церковь – вся эта договорная маргинальная история. Это серьёзная проблема: новые молодые люди не понимают, на какую старую жвачку их цепляют, выдавая её за новаторство, творческое хулиганство. Модный экзотичный режиссёр-скандалист демонстрирует всем свою смелость? Прекрасно! Только вот смелый-то он смелый, но явно ведь не хочет, чтобы головушка его у соборной мечети отрезанной очутилась. Значит, есть всё же границы. Их ему чужой опыт подсказал. Он власть ненавидит, но в систему грантов вписан старшими опекунами… Помните, у Фёдора Михайловича в «Карамазовых»: «Батюшке нужен лишь скандал… У него на всё свой расчёт…»
– Но не в суд же этих скандалопроизводителей тащить?!
– Этим талантливым во многом ребятишкам надо отвечать на творческих полях! Отвечать работой, другими спектаклями, другими пьесами, стихами и романами. Острыми, парадоксальными, сумасшедшими, но другими! Да не им даже отвечать, а времени своему… Вы не задумывались, почему в Театре на Таганке, таком актуальном и живо реагирующем, за десятилетия не нашлось места спектаклям о чеченских войнах, об Афганистане, о героях подлодки «Курск» или Беслана? Зато нет-нет да и поднимется тема входа танков в Прагу в 68-м. Подумайте об этом. И вы догадаетесь, что это порок двойственности либерального творчества, когда художник замечает то, что выгодно, а остального, и порой главного, как бы не существует.
