Среди пиратов раздался ропот. Похоже, слова Надин многим показались не лишенными смысла. Ринго, который все это время находился рядом с капитаном, вдруг неожиданно вышел вперед и громко сказал:
— Не сметь обсуждать поступки капитана! Это ведь бунт!
— Спокойно, Ринго, спокойно… — остановил его Родчерс. — Бунта у нас не будет. Что вы сделаете без меня? Мой «Вихрь» слушается только меня… Надин, я понимаю твое беспокойство. Мы столкнулись с тем, о чем не знаем ничего. Даже эта Лисовская не знает, хотя препарировала не одну сотню крыс у себя в университетах. Можно закрыть на все глаза и ничего не делать. Но только уже четыре человека бесследно исчезли. Скажите: вы когда-нибудь видели, чтобы люди бесследно исчезали в космосе, в закрытом корабле? Они что, подышать воздухом вышли? Я не знаю, что это, и никто не знает. А потому мы будем делать все, что может хоть на долю обеспечить нашу безопасность… Надин, мы все равно все узнаем. Я даю тебе слово: если эта девчонка врет, ты лично оправишь ее на тот свет. Тебе достаточно? Если она врет, я пошлю к черту деньги, которые за нее могу получить.
— Нет, не достаточно этого, — резко ответила Надин.
— Что же тебе нужно?
— Я возьму ее себе.
Капитан несколько секунд смотрел прямо в глаза Надин, затем кивнув головой, ответил:
— Я не знаю, что за ненависть у тебя такая к ней, да и мне знать не надо. Даю слово, она будет твоей. Теперь достаточно?
Надин утвердительно кивнула и повернулась к своим друзьям. Потушив таким образом неожиданные страсти, Родчерс скомандовал:
— А теперь — всем ждать результатов теста.
Ответа долго ждать не пришлось. Когда вся команда собралась у входа в медицинский отсек, Лиса сама вышла к ней. Следом неотлучно следовал Маер. За время содержания на борту пленницы он превратился в настоящего надсмотрщика — такие функции ему приходилось выполнять впервые. Маер чувствовал себя неловко, но выполнял свою обязанность с большой ответственностью.
Лиса была явно в замешательстве. Она протянула капитану электронный отчет и неуверенно сказала:
— Капитан… Ваши люди — чисты. Я не смогла обнаружить ничего подозрительного.
Некоторое время тишину нарушал только слабый гул работающих двигателей.
Надин, улыбнувшись, посмотрела на товарищей и хотела было что-то сказать, но капитан спросил первым:
— То есть ты хочешь сказать, что этого хищника нет — ни во мне, ни в Ринго, ни в остальных, да?
Лиса робко кивнула головой в знак согласия. Родчерс, задумчиво произнес:
— Девочка, а то, что ты нам говорила… Это вообще как теперь понимать?
Лиса молчала и смотрела себе под ноги. В этот момент она была очень похожа на обиженного маленького ребенка. Она действительно не могла объяснить, что произошло.
— Ты, может, все-таки поговоришь со мной? — повысил голос Родчерс. — Тебе нужно ответить только на один вопрос: ты всех нас обманула, верно?
— Нет! — крикнула Лиса.
— Стойте, стойте, — заговорил Ринго. — А ну, дай сюда отчет…
Помощник капитана взял в руки отчет Лисы и быстро пробежал его глазами. Затем уверенно заявил:
— Рикки… Насколько мне позволяют говорить мои скромные знания, по поводу отчета она не врет. Экипаж чист. Маер, она пыталась что-то менять?
— Я не видел. Она все время работала, и я мало что понимаю, — ответил Маер, грозно взглянув на Лису.
— Не хотелось говорить… — продолжил Ринго, снимая свои очки и осторожно потряхивая ими в воздухе. — Я не хотел говорить, но скажу…
— Что, Ринго? — нетерпеливо спросил капитан.
— Я не сторонник разного рода сказок… Скажи нам, милая девушка, по поводу отчета ты говоришь нам правду? Ты ничего не скрываешь?
— Нет! — отрезала Лиса. — Я врач и в таких делах имею свои принципы. Я удивлена не меньше вашего.
— Да удавить ее и все! — раздался чей-то голос.
— Тихо… — Ринго погрозил очками. — Не в твоих интересах врать, Марина. Если ты с нами, капитан поможет тебе стать свободной. Если нет — боюсь, ты умрешь вместе с нами. Рикки, ты помнишь того бешеного толстого пьяницу Эрика? У него был быстроходный такой «Зверь»?
— Помню, — ответил капитан. — Его не видно было уже лет двести.
— В прошлом году «Зверь» совершил посадку на Лактионе. Я слышал это от надежных людей. Не было экипажа. Понимаете, остался только один. По-моему, его звали Эрнст. Говорят, что корабль был чист, а Эрнст — двинулся рассудком. Он все время твердил, что съест всех людей. Он говорил, что он съел экипаж, съел Эрика и всех остальных. Ребята проверили корабль, но ни следа не нашли. А Эрнст возомнил себя людоедом. И когда на Лактионе начало смеркаться, Эрнст выхватил пистолет, приставил себе к виску, и — бах! Понимаешь? Не находишь никаких сходств?
