— Так, — сказал Витька, — сначала я, если получится, вы за мной, я наверху прикрою.
Он выскочил из-за угла, где мы стояли, и побежал к лестнице. Но тут же, почти сразу сверху раздалось несколько выстрелов.
Лестница была темной, и стреляли, наверное, не в Витьку, а потому, что услышали шаги, ну, не совсем не в него, а наугад.
Сережка схватил меня за руку и потащил за собой по коридору. Снова раздались выстрелы. Сережка повалил меня на пол у стены и сам упал на меня. Ему было, конечно, хорошо, а я вот лежала прямо на грязном каменном полу.
Витька подбежал к нам.
— Давайте сюда, — сказал он и открыл находившуюся у противоположной стены небольшую дверь небольшого помещения.
Сережка быстро встал на ноги, потом схватил меня, опять как котенка за шиворот, тоже поднял и, можно сказать, швырнул в это помещение, где стоял уже Витька. Хорошо хоть он, Витя, меня поймал более-менее аккуратно. Сережка был уже рядом.
— А ты не можешь обращаться с женщиной по-человечески? — спросила я его немного раздраженно, но только, скорее, это было не раздражение, а обида.
Но Сережка не успел мне ответить, потому что в эту секунду раздался страшный грохот. Я догадалась — это стреляют из автомата, и когда поняла это, решила оставить на потом вопрос, как нужно обращаться с женщиной, когда не будут стрелять, тогда это и можно будет выяснить.
— В кого это они? — спросил Витька так спокойно, как будто выстрелы слышались из телевизора и он не мог понять, кто в кого там стреляет.
— Ни в кого, — ответил Сережка, — просто так" вдоль по коридору. Что будем дальше делать?
— Надо бы свет погасить, — сказал Витька, посмотрев на тускло светившую лампочку в коридоре.
— Думаешь, когда они начнут дымовые шашки бросать, это поможет? — спросил Сережка, но сам стал освещать и осматривать пол комнаты, наверное, искал, чем бы можно было бросить в лампочку.
Он вдруг отошел от двери, что-то поднял и с трудом бросил к ногам Витьки. Это был большой моток колючей проволоки.
— Хорошо, — согласился Витька и стал разматывать эту проволоку.
Сережка в это время нашел какой-то обрезок трубы. Он быстро выскочил из-за двери и швырнул его в потолок вдоль коридора. Послышался глухой хлопок и потом еще один, и две лампочки погасли.
— Хорошо бы так одним выстрелом сразу двоих, — проговорил Косарь, — а то у нас патронов почти нет.
Я выглянула из-за двери. Теперь светила только лампочка около угла ниши, где прятались наши противники.
— Присмотри за ними, — сказал Витька, я не поняла только кому, мне или Сережке, и выскочил в коридор. Он быстро пошел вперед, разматывая на ходу колючую проволоку, потом забежал в следующую дверь.
Сережка все это время стоял и внимательно смотрел, не покажется ли кто из-за угла, а Витька, когда забежал в такую же комнатушку, в какой стояли и мы, только без двери, стал там разматывать проволоку и бросать ее на пол коридора.
Никто не стрелял, никто не нападал на нас, и я решила кое-что выяснить.
— Сережа, — заговорила я, — скажи, почему ты такой?
— Какой? — поинтересовался он.
— Ты даже не хочешь разговаривать со мной. Может, я зря пришла сюда за тобой, может быть, она тебе нравится, может, ты вообще в нее влюбился и не хочешь отсюда уходить?
— Маш, я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. И кажется, сейчас не совсем подходящее время для выяснения чего-либо.
— Сейчас очень как раз подходящее, в нас никто не стреляет, на нас никто не нападает. Если ты не хочешь, чтобы я была с тобой, ты скажи, я оставлю тебя в покое, я уйду.
— И куда, интересно, сейчас ты уйдешь?
— Ну, не сейчас, а когда мы отсюда уйдем, тогда я могу от тебя уйти.
— Считай, что договорились. Только сначала нам нужно отсюда уйти.
— Ты что, правда хочешь, чтобы я от тебя ушла?
— Нет, я не хочу, чтобы ты от меня уходила, я хочу сам от тебя уйти.
— А, вот как. Ты, значит, хочешь, чтобы мне тяжелее было. Нет уж, тогда я от тебя уйду, а ты мучайся.
— Знаешь, с каким удовольствием я надавал бы сейчас тебе по твоей красивой мордочке.
— У меня не мордочка, у меня лицо. Понял, ты? — И я от обиды со всей силы дала ему такую пощечину, что он от боли даже схватился рукой за щеку и наклонился.
