Как же он попал на гвоздь? Скорее всего, это сделал кто-то из клиентов Фролова. Тот из них, кто имел доступ в помещение мастерской непосредственно перед седьмым января. Конечно, не сверхценная идея, но, чем черт не шутит, возможно, даст положительный результат.
Таких клиентов оказалось трое (их гораздо больше, но остальные были допрошены раньше): Тутов Иван Иванович, Христофоров Игорь Поликарпович и Желткова Вера Федоровна. Причем Желткова за электробритвой вовсе не пришла ни сразу после седьмого января, ни позже. О причине я узнаю только завтра. Завтра же Логвинов обещал дать мне сведения о результатах опроса слесарей, занимающихся изготовлением ключей.
Проверить версию с ключами несложно, уловить смысл в бредовых словах Арбузовой гораздо сложнее. Чувствую, что в ее бессвязных бреднях есть рациональное зерно. Определенно есть.
Попробуем разобраться.
Откуда у меня предчувствие, что выпивки с «Еленой» — не инсинуация озлобленной на весь мир больной женщины? Почему так настойчиво мое сознание связывает арбузовскую Елену с Обуховой-старшей? Ведь ничего общего между Еленой Евгеньевной и Арбузовой, кажется, быть не может. Вот именно — кажется. Какие-то интересы связывали их и, возможно, до сих пор связывают.
Интуиция? Почему бы и нет! Интуиция — это догадка, подсказанная опытом, это результат работы мозга. Не волнуют же меня, например, проделки соседей или «тайна», которую «пропивали втроем». Скорее всего, «тайна» — как раз тот обязательный элемент, который присущ сейчас деформированному сознанию Арбузовой. Другое дело — «третий». Нина Кузьминична настойчиво повторяла, что их было трое. «Третий» — мужского рода. А может быть, все-таки «она»? По какому принципу собиралась эта тройка? Что, если «тайна» окажется тем самым звеном, которого нам так не хватает?
2.
Оперативная запись
Вопрос: Архив погиб во время войны. Может быть, вы поможете?
Ответ: Да, я работал в то время в отделе внутренних дел. Припоминаю это дело, но в общих чертах. В тридцать девятом году в отделение Госбанка обратился некий Прус с просьбой обменять ему то ли двадцать, то ли двадцать пять тысяч рублей, которые сгнили у него в земле.
Вопрос: При каких обстоятельствах?
Ответ: Он положил их в пакет, завернул в тряпку и закопал в землю под окнами своего дома. Через пять лет выкопал, а деньги вместе с тряпкой сгнили.
Вопрос: Банк обменял ему деньги?
Ответ: Мы тщательно осмотрели все, что осталось от свертка, и обнаружили только несколько купюр, пригодных к обмену. Остальное превратилось в труху.
Вопрос: Сколько денег обменялось?
Ответ: Несколько сот рублей.
Вопрос: Как это воспринял Прус?
Ответ: Для него это был удар! Когда ему сообщили, что могут выдать только три или четыре сотни, он, помню, потерял сознание. Самым натуральным образом. А после, придя в себя, потребовал вернуть ему остатки — ошметки ассигнаций. Завернул в бумагу и унес. Мы еще шутили: снова закопает.
Вопрос: Вы не интересовались, откуда у него деньги?
Ответ: Хорошо помню, что его допрашивали, а затем проверяли показания. Он имел какое-то отношение к музыке… Знаете, его показания, подтвердились. Мы не нашли никаких противозаконных операций или действий со стороны Пруса.
Вопрос: Больше ничего не вспомните?
Ответ: Кажется, потом в газете об этом писали.
Отрывок из статьи. Газета «Вперед» от 14 июня 1939 года
…А вот другой поучительный случай. Сумму сбережений мы называть не будем, скажем лишь, что она была значительной.
Итак, плоды своих долгих трудов житель нашего города Прус Е. А. закопал в землю. И что же? Через пять лет деньги превратились в труху.
Не правда ли — поучительный пример!
Граждане!
Приобретайте облигации Государственного займа! Подписываясь на заем, вы вносите вклад в индустриальное строительство страны.
3.
Вопрос: Что вы можете сказать о Евгении Адольфовиче Прусе?
Ответ: В тысяча девятьсот двадцатом году Евгения привел ко мне какой-то знакомый. Он был моим ровесником, но я к тому времени имел высокую квалификацию настройщика музыкальных инструментов, а он ничего не мог. Евгений рассказал, что его отец, поставщик бумаги и совладелец крупной типографии, сбежал в Крым, а потом и вовсе из России, оставив его с матерью на произвол судьбы, без средств к существованию. Сам Прус плохо видел, но слух у него был отличный и сообразительности не отнять. Я взял его учеником. Через полгода он начал работать самостоятельно. Ну и… воровать, конечно.
