Не знала я, что есть беда в любви
И что не так светла звезда любви.
Ты думал, что страдаешь одиноко -
Но я с тобою мучаюсь жестоко.
Меня ты отдал в руки всех скорбей,
И с каждым днем мой жребий тяжелей.
Все горе мира мне одной досталось,
А что тебе, любимый мой, осталось?
Ты скажешь: "Я - мужчина", горделив...
Но ты, гордясь, совсем несправедлив.
Пусть я сорняк, который топчут ноги,
Пусть я всего лишь пыль твоей дороги,
Но разве ты лишишься красоты,
Коль, месяц, луч свои праху бросишь ты?
Ужели никогда, о жемчуг чистый,
С тобой не встретится сорняк тернистый?
Умывшись беззаботности вином,
О друге ты не забывай своем!
О милый друг мой, искренний и верный,
Одни меня достойный, беспримерный,
Приди ко мне, не забывай приязнь,
Пренебреженье для меня, что казнь.
Тебя влюбленным люди называют, -
Такие ли влюбленные бывают?
Кто занят ремеслом - будь в нем ретив;
Ты любишь - почему ты нерадив?
Коль ты влюблен, тогда неутомимо
Кружись вокруг обители любимой.
Ты почему-то край мой позабыл ...
Быть может, ты другую полюбил?
Ты говоришь, я твой кумир любимый, -
Так приходи, душе дай мир, любимый.
Когда бы мир душевный - твой удел -
На миг моей душою овладел,
Когда б, предав меня немой печали,
Мне кудри злобно шею не сковали,
Когда б не знала я колец ножных -
Сковавших ноги мне оков стальных,
Когда б меня минуло поруганье -
Я в жизни знала б лишь одно желанье:
Подобно тени, свет всегда любя,
Не отставать, о свет мой, от тебя.
Но я в плену - что сделать я посмею?
Связали ноги мне, сковали шею . . .
Для изъяснения этих черных мук
Газель мою послушай, нежный друг"
Газель нежной Лейли
Мне горько: я любви сетями со всех сторон оплетена,
Мне не понять, какой бедою навеки я покорена.
Язык не может слова молвить, а ноги с места не сойдут,
Увы, я так несчастна, будто в палатах бедствий я - стена.
И у меня теперь нет силы о боли сердца рассказать,
Ведь я тягчайшим из недугов - разлукою - поражена.
Укоров я страшусь жестоких - к чему же это привело:
Вокруг меня чужие люди, от близких я отчуждена.
О розан, больше не скажу я, как сильно я тебя люблю:
Затем, что, все тебе раскрывши, была я в прах превращена.
Терпенье, разум, сердце, вера покинули меня навек,
Я по соленым побережьям теперь бродить осуждена.
О Физули, я даже память совсем утратила теперь,
Увидевши прекрасный образ того, кому душа верна!
Лейли во дворце горя рыдает, а Меджнун по долине любви блуждает
Все плакала Лейли, не утихала
И вдруг волшебный голос услыхала:
Меджнуна песню кто-то пел вдали -
И вот что в ней услышала Лейли:
"Ты, про любовь блаженную кричащий,
Лейли превыше меры возносящий!
Знай, что молва людская неверна,
Знай, что Лейли Меджнуну не равна.
Пусть верно, что Лейли многопечальна,
Она не как Меджнун многострадальна.
Иглой персты исколоты Лейли -
Его мечи пронзить бы не могли.
Лейли унять желает страстно горе, -
Меджнун свое растит всечасно горе.
Лейли утеха - шелковый наряд,
Меджнун оковам, как наряду, рад.
Меджнун навеки отдан в плен печали
Таких скорбей в Лейли мы не видали
Меджнуна мучит лихорадки жар:
Лейли несет ли исцеленья дар?
В сетях Лейли он пленник изнуренный,
- К кому Лейли, скажите, благосклонна?"
Лейли, внимая чутко песне той,
Напев печальный позабыла свой.
Теперь, увы, ей тоже стало ясно,
Что искру с пламенем равнять опасно.
Скорбей, страданий, горестей, невзгод
Щедрей Меджнуну сыпал небосвод.
Лейли в плен к Ибн-Саламу попадает и, лишась любимого, родной дом покидает
Строитель-чудодей палат словесных
Так выстроил чертог словес чудесных.
И в поле от Лейли бежал покой,
Она вернулась, скорбная, домой,
И там она нарядно разоделась,
Но цель при этом тайная имелась:
Ей скрыть ручей кровавый удалось,
Когда надела платье цвета роз.
Скрывая вздохи скорби неуемной,
Фиалковый платок надела темный,
И заглушил сердечный тихий стон
Ножных колец неугомонный звон.
Решила: слезы скрыть от взглядов нужно!
И повязалась ниткою жемчужной.
Закрыв лицо старушечьей фатой,
Согнула, как больная, стан прямой.
Хоть жемчугов она таила клады,
Искали мотыльки и свече отрады[63],
Такой красы она была полна
И небом так была одарена...
В просторах аравийских необъятных
Жил некий муж тогда, из самых знатных,
