— Ладно, — сказал я.
— В выходные эта операция проводиться не будет, — сказал он. — Слишком много народу она требует.
— Хорошо, но только надо сделать так, чтобы он мог меня достать.
— Он может достать тебя и дома, — заметил он. — Может, как раз в эти выходные и попробует.
Я позвонил Кейт. Она сказала:
— Ночью, около часа, пришла сестра и сказала, что получила для меня сообщение. Я подумала, что тебя убили.
— Я бы не послал тебе такое сообщение.
— Не смешно.
— Прости, но я не мог после полуночи звонить тебе через коммутатор.
Я сказал, что сегодня опять пойду в ночное, и мы еще поболтали.
Закончив разговор, я начал составлять обстоятельный меморандум об этом деле. В нем было все, что я знал, все, что было засекречено, а также кое-какие мои соображения, например, о роли ЦРУ в первом деле. Я понятия не имел, для кого пишу этот меморандум; может быть, для того, кто будет заниматься этим делом после моей смерти.
Под заголовком «Халил-2» я описал последнюю встречу с Борисом и вспомнил, что не имею от него вестей с тех пор, как оставил его в печальных размышлениях о грядущей встрече с его лучшим учеником. Возможно, это означает, что Бориса уже нет в живых, но вероятнее, что ему просто нечего мне сказать. Или что он уехал из города, что было бы разумнее всего.
Для звонка Борису я взял свой служебный телефон, чтобы он узнал номер, который я ему дал, и ответил на звонок. А вдруг я услышу совсем другой голос: Халила?
Однако заговорил Борис Корсаков:
— Добрый день, мистер Кори.
— И вам того же. Где вы сейчас? — спросил я.
— Там же, где мы встретились в последний раз.
— Где миссис Корсакова?
— В Москве.
— Повезло ей. Послушайте, давайте все-таки возьмем ваш клуб под наблюдение. Что вы на это скажете?
Он ответил без колебаний:
— Вы обещали мне неделю.
— Борис, я не обещал. А если и обещал, то сейчас пришел в себя. Послушайте, у вас мало шансов убить или захватить Халила. Я предлагаю взять ваш клуб под наблюдение и устроить в нем ловушку. — И я стал объяснять: — Вы покинете свою крепость, вернетесь к нормальной жизни, а мои люди будут вас охранять и схватят Халила, как только он покусится на вашу жизнь. Я проделывал это тысячу раз и пока не потерял ни одного человека.
— Можно задать вам вопрос? — сказал он вместо ответа.
— Конечно.
— Почему вы пришли ко мне один?
— Ну, я направлялся на Кони-Айленд и вдруг подумал, что вот, на Брайтон-Бич живет Борис Корсаков…
Он не поддержал шутки.
— Вы пришли один, неофициально, я думаю, потому что вы хотите его убить. Не захватить, а именно убить.
— Борис, кажется, вы слишком долго проработали в КГБ.
— Достаточно долго, чтобы знать, как решаются такие проблемы. В Лэнгли мне немного рассказали о ваших взаимоотношениях с Халилом во время его предыдущего визита, и я заключил, что у вас есть личные причины желать ему смерти. И он питает к вам те же чувства — так же как и ко мне. Так что давайте останемся при том, о чем мы договорились в моем кабинете.
Я стал думать. Что плохого в том, чтобы позволить Борису убить Халила? Ничего. Вот Борису будет плохо, если вместо этого Халил убьет его. Однако для меня в этом опять же не будет ничего плохого — не хочется об этом говорить, но Борис получит по заслугам, попав в руки монстру, которого сам же и создал.
— Ладно, пусть будет неделя. Значит, до вторника.
— Хорошо. Это правильное решение. Так лучше для нас обоих.
— Как вы думаете, что еще может быть в планах у Халила, кроме как убить нас с вами?
— Ну, я думаю, еще он должен расплатиться за эту поездку в Америку. Но могу сказать, что, когда Халил был здесь в последний раз, он не был обучен ни взрывному делу, ни обращению с химическими и биологическими материалами.
— Что ж, хорошо. Но за прошедшие три года он мог овладеть новыми знаниями.
— Конечно. Но это уже не моя сфера ответственности.
— Понятно. Если мы вдруг начнем загибаться от нервно-паралитического газа или от сибирской язвы, вы тут ни при чем.
— Именно.
— Ладно, но… есть у вас соображения о его возможной цели? Может, этот мерзавец когда-нибудь что-нибудь говорил?
— Хотел бы я вычислить его возможную цель. Но этот человек столько всего ненавидит! Он ненавидит женщин. Он ненавидит комфорт и все материальные ценности, кроме одежды и оружия.
