Как ни странно, Барбара отлично знала, каков Реймонд в любви — словно уже имела возможность узнать это на собственном опыте. Он нежен и ласков. Бесконечно уверен в себе, но не требователен и не жаден. Им понадобится целая вечность, чтобы вместе узнавать те тайны, которые он непременно ей откроет…
Стоп! — оборвала себя Барбара. Она уже внушила себе, что непременно окажется с ним в постели, словно это дело решенное и выбора у нее нет. Мысли приняли слишком опасное направление. С этим надо бороться. Если она и впрямь станет его любовницей, ее ждет неделя-другая счастья, зато расплачиваться придется годами мучительных воспоминаний. Роман с Адамсом неимоверно усложнит ей жизнь, лучше об этом и не думать.
Нет, остается только одно: взять себя в руки и не натворить глупостей. Нелепый фарс скоро закончится, и тогда она начнет строить жизнь заново.
Стоит вернуться в Даллас — и все изменится. Там у нее друзья, коллеги, там ее работа. Дел у нее по горло, времени на пустые мечтания не останется, и душевное равновесие восстановится само собой. Если вести себя умно и не причинять себе лишних страданий ради двух недель блаженства, она скоро утешится.
Но сейчас, не в силах заполнить делом долгие часы ожидания, Барбара поневоле думала только о нем… Все обитатели дома буквально с ног сбились, готовясь к вечеринке, и развлекать ее не могли. Она решила было посодействовать приготовлениям, но слуги свое дело знали и в помощниках не нуждались. Когда Барбара вызвалась почистить столовое серебро, миссис Тарбелл пришла в ужас. Понаблюдав за тем, как шеф-повар играючи готовит изысканные, сложнейшие закуски, она поняла, что и на этом поприще ей не отличиться.
Может быть, отправиться на долгую прогулку или походить по магазинам в городе, ни с кем не заговаривая. Но, скорее всего, домашним приказано не выпускать ее из дома одну. При мысли же о том, что за ней увяжется телохранитель, или, того хуже, миссис Тарбелл, всякое желание гулять пропало. Да и нехорошо отвлекать людей накануне вечеринки, у них и так хлопот полно.
Если свобода ее и впрямь ограничена, лучше этого не выяснять. Просить разрешения выйти из дома, тем более получить отказ — что может быть унизительнее? Лучше уж притвориться почетной гостьей.
Но самовнушение не помогло, и, выбирая платье для вечера, она снова предалась радужным мечтам: вот она сходит вниз, и во взгляде Реймонда читается неприкрытое восхищение… Ну, не может же он смотреть на нее в этом облегающем коротком черном платье с глубоким вырезом, узкой юбкой и остаться равнодушным!
Отчаянно желая отвлечься, Барбара устроилась у огня в гостиной и набрала номер телефона матери. Дина сообщила, что вчера звонил домовладелец и оставил для Барбары некую важную информацию.
— Сейчас найду, — пообещала Дина. — Я все записала, листочек где-то здесь. Я ждала звонка не раньше воскресенья, так что убрала бумажку подальше, чтобы не потерялась. А, вот она! Джек проверял твой автоответчик. По большей части звонили друзья: удивлялись, куда ты запропастилась, но…
— Здорово, — проворчала Барбара. Теперь придется поломать голову, выдумывая правдоподобное объяснение своего двухнедельного отсутствия. Если же фотографии в бульварных газетах окажутся лучше, чем та, первая, объяснения только повредят делу. Вот тогда и впрямь придется измыслить нечто невероятное.
— Но одно сообщение показалось ему важным, — продолжала тем временем мать. — С тобой пытался связаться Фрэнк, редактор «Светской хроники».
Барбара вздрогнула. Неужели Фрэнк передумал и решил-таки опубликовать очерк теперь, когда она не может отдать материал в редакции? Вот это называется везение… Хотя статья написана раньше, чем дано обещание, безнадежно убеждать Реймонда, что на эту публикацию соглашение не распространяется.
Впрочем, это маловероятно. Скорее всего, у Фрэнка на уме что-то другое. Может статься, он придумал новое задание или хочет узнать, что у нее в плане.
— Ну, как новая работа? — поинтересовалась Дина.
— Долго не продлится. — Слова прозвучали как предупреждение, только непонятно для кого — для матери или для себя самой. — Еще неделя-другая, и я вернусь домой.
