— По-моему, я очень даже разговорчив. Не я ли доверчиво сообщил вам о своей неприязни к роскошным лимузинам?
— О, какое откровение!
Реймонд от души расхохотался.
— До тех пор пока вы не дадите слова не разглашать услышанного, вы ничего больше не получите.
Барбара пожала плечами.
— Разве у меня есть выбор?
— Гипотетических предположений недостаточно. Мне нужна нерушимая клятва. Я бы даже предпочел нотариально засвидетельствованное заявление. — Магнат потянул на себя тяжелую дверь. Хрупкая женщина лет шестидесяти пяти поспешила навстречу гостям.
— Доброе утро, — приветствовала она вошедших. — Чем могу помочь?
Она тут же повесила на дверь крохотную табличку. Все произошло так быстро, что Барбара едва успела разглядеть надпись: «Закрыто».
Барбара обернулась к Реймонду.
— Часто сюда захаживаете? — полюбопытствовала она.
Следующие несколько часов показались ей сущим кошмаром. На Барбару примеряли одно платье за другим, подгоняли одежду по фигуре, закалывали булавками, заставляли пройтись, повернуться так и эдак. В конце концов в голове у Барбары воцарился полный хаос, бесконечная череда туалетов слилась в единую пеструю массу. Владелица магазина и ее помощницы заставляли Барбару показываться Адамсу в каждом новом наряде, хотя тот не проявлял к увиденному ни малейшего интереса. Он восседал в роскошном кресле с бесконечно скучающим видом, подперев голову рукой.
Неудивительно, что он устал, непроизвольно подумала Барбара. В конце концов, бедняга бодрствовал полночи, а Уилкинсон явился спозаранку…
Это воспоминание навело на мысль о некоторых насущных потребностях.
— У вас есть пижамы? — спросила Барбара. — Не неглиже, а самые обычные, простого покроя. И еще, может быть, махровый халат…
Хозяйка магазина улыбнулась.
— Разумеется, мисс. — Она сняла с вешалки очередное платье. — Давайте посмотрим, понравится ли ему вот это?
Барбара отметила про себя, что владелица салона ни разу не назвала Реймонда по имени. Обслуживает ли она всех своих клиентов с тем же ненавязчивым вниманием или старается сохранить инкогнито именно Реймонда Адамса?
— Думаю, я перемерила больше чем достаточно. Столько платьев мне все равно не нужно. Кроме того, ему, похоже, до сих пор ничего не приглянулось. Может быть, пора и честь знать?
Женщина тихо рассмеялась, и в следующее мгновение платье каким-то непостижимым образом было надето на Барбару, застегнуто, подогнано и предложено на суд Адамса.
— Да он явно засыпает, — запротестовала Барбара, вернувшись в примерочную и обнаружив, что ей подобрали еще несколько туалетов.
Об одном Барбара умолчала — в этом она не призналась бы даже себе: что бы ни было на ней надето, под полусонным взглядом Реймонда она ощущала себя так, словно ткань делалась совершенно прозрачной.
Наконец хозяйка магазина объявила:
— Видимо, на сегодня достаточно.
Барбара, стоявшая в примерной в лифчике и трусиках, облегченно вздохнула.
— И в самом деле, есть из чего выбирать.
Соблазнительно было бы заказать все, поскольку по счетам все равно платил Адамс. Однако принимать наряды от мужчины означало бы перейти известную черту, так что Барбара ограничилась минимальным набором.
— Я возьму алое платье и туфли в тон, и еще вот эти брюки из кремового шелка и свитер того же цвета. Ну и хватит. И будьте добры прибавить пижаму и халат… Да, и еще пару комплектов нижнего белья. Белье мне нужно самое обычное, не слишком вычурное — то, что можно надеть под любое платье.
Хозяйка кивнула.
— Как прикажете, мисс, — отозвалась она. — Я отошлю покупки вам домой? Хотя, быть может, вы хотите переодеться в брюки и свитер?
Барбара отложила свои джинсы в сторону.
— Отличная идея, — отозвалась она. — Вы просто не представляете, как я от них устала. Целых два дня не иметь возможности переодеться… — Она прикусила язычок, но было поздно. — Авиакомпании так непунктуальны: вечно теряют багаж, — добавила она в надежде, что прозорливая старушка понятия не имеет о личном самолете Адамса.
Не подхожу я для такой интриги, решила про себя Барбара и с тоской подумала о доме, о том дне, когда сможет вернуться к привычной работе: лучше отыскивать противоречия и несообразности в чужих статьях, чем непрестанно следить за каждым своим словом.
