— Ты хорошо меня слышишь?
— Достаточно хорошо, — ответил французский комендант. — Что тебе нужно?
— Я пришел к тебе с миром, потому что знаю: ты всегда близко к сердцу принимал интересы индейцев. Я бы хотел рассказать о содеянном против нас, чтобы ты мог заступиться за нас перед своим начальником, губернатором Перье. Давай вместе выкурим трубку мира в знак дружбы между твоим фортом и фортом начезов на этой стороне Великой реки. Давай поговорим.
— Мы уже говорим.
— Да разве так делают? Что же это за гостеприимство? Открой ворота и разреши мне и моим воинам войти, чтобы мы могли поговорить один на один, как цивилизованные люди.
Казалось, слова эти были искренни, но Элиз они не убедили. Не было ли здесь подвоха и хитрости? Она слишком хорошо помнила, как в форте Розали индейцы просили у жителей ружья и патроны якобы для большой охоты, чтобы обеспечить себя и французов на зиму запасами мяса. Впрочем, возможно, ее заставляло сомневаться личное предубеждение против Лесного Медведя.
— Наши народы воюют, — сказал Сен-Дени. — Я не могу позволить тебе войти в форт, но я радуюсь возможности заключить с тобой мир. Тебе нужно просто сказать мне, что передать губернатору Перье.
Лицо Лесного Медведя покраснело от злости. Он долго молчал, а когда вновь заговорил, в голосе его зазвучали резкие нотки:
— Я вижу рядом с тобой военного вождя начезов. Странно, что ты принял этого человека, если с таким недоверием относишься к моему народу.
— Он пришел без отряда воинов.
— Разве я виноват, что воины начезов изгнаны из земли наших предков и теперь должны жить в лесах, словно звери? Они присоединились ко мне в надежде обрести мир и покой. Но послушай, наша с тобой перекличка смешна и недостойна. Если нельзя войти нам, тогда должны выйти ты и твои офицеры, чтобы мы могли переговорить. Возьми с собой своих офицеров, а также нашего военного вождя, Татуированного Змея, чтобы он смог помочь убедить тебя.
Различил ли Сен-Дени фальшивые нотки в голосе Лесного Медведя? Элиз захотелось крикнуть коменданту, чтобы он был настороже, но она не решилась вмешаться — по крайней мере в тот момент.
— Меня глубоко волнует судьба твоего народа, который в прошлом сделал столько добра французам, — сказал Сен-Дени. — Однако ради мужчин и женщин моего народа, которые зависят от меня, я не могу покинуть форт для переговоров с воинами в боевой раскраске. Повторяю: если ты хочешь, чтобы я что-то передал губернатору, скажи сейчас, что именно.
— Ты должен выйти! — заорал Лесной Медведь, потрясая кулаком.
— В другой раз, когда ты придешь с трубкой мира.
Сен-Дени сделал вид, что собирается уйти.
— Ты выйдешь ко мне, или я прикажу сжечь одну из француженок!
— Что ты сказал?! — Голос Сен-Дени был подобен удару хлыста, он эхом раскатился по реке и расчищенным от леса окрестностям форта.
— Я сожгу француженку точно так же, как твой губернатор сжег индианок в Новом Орлеане!
Лесной Медведь повернулся к лесу и махнул рукой. Оттуда тотчас же вышли двое воинов, они вели под руки женщину в грязных лохмотьях. Она с трудом передвигалась, голова ее поникла, белые волосы падали на лицо.
Мужчины на бруствере тихо выругались, за стенами послышался шум голосов и крики ужаса, когда стоявшие там узнали, в чем дело. Элиз словно оцепенела, она не могла поверить своим глазам: не было никакого сомнения, что женщина, которую вели начезы, — мадам Дусе.
— Если вы сожжете эту женщину, — сказал Сен-Дени, — мы обрушим на вас такое возмездие, которое может присниться лишь в кошмарных снах!
Лесной Медведь улыбнулся, полные губы его свирепо искривились.
— Для этого вам нужно будет сначала выйти из форта.
Индеец повернулся и зашагал прочь.
Когда Сен-Дени спустился с бруствера, к нему ринулась толпа людей. Некоторые женщины плакали. Видя их слезы и чувствуя напряженную атмосферу, дети тоже заплакали. Мужчины молчали, тайком обмениваясь суровыми, понимающими взглядами. Все, кроме одного. Паскаль вышел из толпы, окружавшей коменданта и стоящего рядом с ним Рено.
— Извините меня, комендант, — сказал Паскаль, в голосе его слышалась нескрываемая ирония. — Я думаю, что все, как и я, хотят знать, что вы собираетесь делать с предателем, находящимся среди нас.
