Элиз молчала. Через некоторое время она поняла, что так привыкла к обычаям начезов, что неосознанно ожидала, пока гостья заговорит первой. Вспомнив наконец об европейских манерах, она спросила:
— Чем я могу вам служить?
Женщина опустила глаза и облизала бледные, почти бесцветные губы.
— Правда ли… Вы можете мне сказать… То есть я слышала, что вас спас от резни Рено Шевалье. Это… это правда?
— Некоторым образом, да.
— Говорят, что вместе с вами спаслись еще трое.
— Да.
— Скажите, не было ли среди них Жан-Поля Сан-Аманта?
— О! — воскликнула Элиз, которую внезапно осенила догадка. — Так вы — его любовница?
Женщина судорожно прижала руки к груди и вскочила.
— Я никогда не была его любовницей, никогда! Это совсем не так!
— Нет, конечно же, нет, — проговорила Элиз, пытаясь успокоить ее и проклиная себя за бестактность. — Ну же, садитесь, пожалуйста.
— Мы любили друг друга, — сказала женщина со слезами в голосе. — Мы друг друга любили!
— Я знаю. Сан-Амант рассказывал мне о вас. — Она обняла худые вздрагивающие плечи молодой женщины, а та припала к Элиз и плакала так, как будто сердце у нее вот-вот разорвется.
Когда Сан-Амант рассказывал ей о своей любимой, Элиз и не предполагала, что когда-нибудь встретит ее. Под грузом своих собственных забот она забыла о существовании этой женщины и не побеспокоилась навести о ней справки. Впрочем, она и не смогла бы этого сделать, поскольку Сан-Амант, будучи джентльменом, сохранил имя возлюбленной в тайне. Бессмысленно было искать среди пленных замужнюю жинщину, которая была беременна от другого.
Элиз начала говорить ей о Сан-Аманте, о том, как он беспокоился о своей подруге, о том, что он молил бога, чтобы зверства начезов избавили ее от мужа. Постепенно женщина успокоилась и выпрямилась.
— Вы слишком добры, — сказала она, вытирая лицо. — Мне… мне пришлось столько пережить. Страх за будущего ребенка, смерть мужа… Я думала, Сан-Амант погиб вместе с другими. Мне… теперь мне уже лучше.
Элиз посмотрела в светло-голубые глаза женщины и увидела в них такое несгибаемое мужество, что ей стало стыдно за собственную слабость.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Вы уже это сделали, вы дали мне надежду.
Элиз взяла ее руку и, повернув к свету, увидела на ней желтые и синие следы побоев.
— Вы еще не все мне рассказали, — ласково произнесла она.
Женщину звали Элен, она была рабыней у Рыжей Оленихи, матери Лесного Медведя. Немало времени прошло, прежде чем до нее дошла история Элиз, — хозяйка редко отпускала ее из хижины, и ей нечасто приходилось говорить со своими соотечественницами. Она работала с утра до вечера, и, если не успевала сделать все вовремя или не понимала, что от нее хотят, хозяйка набрасывалась на нее с кулаками. Она как бы стала козлом отпущения для индианки — ведь ее сына изгнали из поселка по вине француженки.
Узнав всю ее историю, Элиз испытала чувство огромной вины. Она не знала, что могла бы сделать для несчастной раньше, но то, что сейчас необходимо что-то предпринять, чтобы облегчить ее положение, было для нее совершенно ясно. Однако для того, чтобы изменить какое-то положение, требуется время. Ей нелегко было вновь отпускать Элен к матери Лесного Медведя, но в тот момент просто ничего другого не оставалось.
Проводив Элен к ее хижине, Элиз пошла искать Рено, но его нигде не было. Видимо, он отправился в лес выбирать деревья для частокола. Тогда она повернула к дому Большого Солнца, хотя и сомневалась, что правитель сочтет такую мелочь достойной своего внимания. Подойдя к хижине, Элиз решила, что лучше поговорит с Татуированной Рукой.
Мать Рено радушно встретила Элиз, выслушала ее с интересом и сочувствием, но никакой поддержки не пообещала. Француженка была собственностью Рыжей Оленихи, и никого не должно волновать, как она с ней обращается. Жаль, конечно, что ей приходится несладко, но только она сама и может себе помочь. Если бы Элен смогла оказать сопротивление своей хозяйке, тогда в это дело тоже никто не стал бы вмешиваться и наказывать рабыню.
Элиз попыталась представить Элен, хватающей полено или глиняную бутыль, чтобы защитить себя, и поняла, что это совершенно невозможно. Ей не сладить с матерью Лесного Медведя. А ведь скоро, всего через несколько дней, родится ее ребенок, и что с ней будет тогда?
