Элькан хотел что-то ответить, но язык отчего-то не послушался его.
— Завтра мы начнем работы по переброске тех, кто НЕ останется...— веско закончил Леннар.— Ты вообще собираешься спать, Элькан?
Тот рассеянно взглянул куда-то поверх головы Леннара и быстро ответил:
— Да я уже несколько ночей подряд не сплю. Разве ты не заметил?
Не один Элькан не мог спать. Его «племянник» даже не попытался заснуть. Страшное багровое, в черных провалах, небо, тысяча красных глаз... Внутренности сжимала и переворачивала боль, ее короткие яростные вспышки сменялись тупым покалыванием в боку и тягостными, тянущими ощущениями в желудке. И еще страх. Страх накатывал липкими, удушливыми волнами. Невозможно было хотя бы находиться некоторое время на одном и том же месте. Гамов лежал, ворочаясь с боку на бок, потом садился, его бросало к окну и к двери, потом он и вовсе выходил в коридор и приникал щекой к холодному металлу двери. Его тянуло наружу. Наконец он решился выйти. Болота лоснились и казались полными крови. Багровые полосы лежали на воде и на илистой жиже, словно насосавшиеся крови гигантские пиявки. Пиявки? Снова это сравнение, недавно примененное Элен Камара.
«Ничего,— думал он,— скоро конец всему. Дядя Марк перебросит нас на Землю с помощью своих Больших транспортеров либо... Либо?»
И он, подняв глаза, взглянул на неподвижно висевший над лагерем модуль сардонаров. Тут за его спиной раздался едва слышный звук шагов и кто-то проговорил негромко:
— Верная мысль, парень. Я тоже об этом думал. Никому нельзя верить — никому, кроме себя...
— В кои-то веки я с тобой согласен,— прохрипел Костя и добавил, называя ночного собеседника по имени,— Абу-Керим.
— Я же просил называть меня Ильясом.
— Хорошо, что не требуешь побрататься...
— Это мы на Земле разберемся, кто кому брат...— в тон Гамову ответил тот.— А здесь мы все собратья по беде. Ну?..
— Ну, — сказал Гамов и снова поднял глаза к еле заметно светящемуся корпусу летательного модуля.
2
Горн, Ганахида
— Почему мы не захватим этих отщепенцев?! — воскликнул Трендам.— В конце концов, они роются там, на болотах, которые, между прочим, являются этим... как его... единственным ареалом обитания червя-гарегга, вот! Что, тебе больше не нужны гареггины, Акил? Что, ты мало потерял их при штурме Академии и не желаешь восполнить потери?
— Не это сейчас главное,— сказал Акил.— Леннар выполнил свое обещание, я выполняю свое.
— А кто, кто осудит нас, если мы решим нарушить договор и все-таки напасть на этих ублюдков? Кто там? Жалкие остатки Обращенных да эти пришельцы!
— Кроме них есть еще Леннар и Элькан. Живые. Леннар хочет покинуть Корабль вместе со всеми и избавит нас от остатков Обращенных...
— Вот именно! Вот именно, клянусь задницей Илдыза! И сам улетит, в то время как сардонары хотят видеть его труп!
— В самом деле?! — воскликнул Акил и повернулся к своему соправителю, и его взгляд вспыхнул так, что наглый и нахрапистый Трендам как-то съежился и уменьшился в размерах.— Да ты что?! Труп? Леннара?
Да стоит ему произнести хотя бы слово, наши же собственные гареггины вздернут тебя вверх ногами на столбе посреди площади Двух Братьев! Повесят на собственных кишках! Все перевернулось, Трендам. Ты хочешь послать модули уничтожить лагерь? Даже если я соглашусь и нарушу договор, кто поручится, что от этого будет благо? Что Леннар там и умрет? Не-е-ет!
— Ладно,— быстро заговорил Трендам,— я вот что тебе скажу. Давно у меня сидит в голове... Эти модули — кость. Понимаешь? Кость, которую кидают собаке, чтобы отвлечь ее от чего-то действительно стоящего. Мне кажется, что Леннар обманул тебя. И что грядет беда. Поверь мне, Акил, у меня звериное чутье на такие штуки!
— Ты толкаешь меня на подлость.
— И кто это говорит? Бывший храмовник, по приказу которого были убиты или засажены в вонючие подземелья все иерархи Первого Храма! Ну-ну... А, я понял! — Трендам обнажил в скверной улыбке свои неровные, желто-черные зубы.— Ты просто боишься Леннара. Вот оно что. А? Что, я неправ?
Акил ответил без промедления:
— А если и так? Он в самом деле из другой породы. У него другой замес, другая кровь. Даже внешне видно, что уж говорить о внутреннем. Он с удивительной легкостью отдал нам эти «колесницы Ааааму». Показал внешние пояса обороны, эти пушки, каждая из которых с одного выстрела разнесет сто таких городов, как Горн. Что еще скрывает этот Корабль? Нет, я спокойно дождусь, пока он сам покинет эти земли. Ничего не предприму. Выполню договоренности. Так будет спокойнее. Безопаснее. Тем более что они, оставшиеся, ведут себя тихо.
