Неудивительно, что за несколько дней использования модулей Акил и его гареггины одержали едва ли не больше побед, чем за все время, истекшее с момента появления сардонаров на мировой авансцене...
Обожествление Леннара сардонарами разрослось до гигантских масштабов. Если раньше многие произносили молитвы и ритуальные заговоры с его именем только потому, что так предписывал канон, то теперь он был обожествляем совершенно искренне и истово. Конечно же только БОГ мог дать сардонарам такое совершенное, такое убийственное и всесокрушающее оружие.
В силу тех же причин многие Обращенные не таясь называли Леннара предателем. Кто-то даже взывал к мести... Впрочем, в отсеках Академии хозяйничали наместники Акила и Грендама, колонии, гарнизоны и опорные пункты Обращенных на территориях Верхних и Нижних земель в большинстве своем думали об обороне собственных позиций или уже капитулировали после налета убийственных истребителей Акила.
Были возмущенные голоса и среди тех, кто остался верен Леннару. Они съехались в Дайлем со всех земель. Однако их оказалось до смешного мало. Эти-то верные люди — во главе с омм-Алькасоол ом, бывшей правительницей Ланкарнака Энтолинерой и альдом Каллиерой — хоть и последовали за своим вождем в земли Кринну, к Нежным болотам, где под руководством Элькана затевалось большое дело, большой эксперимент, все равно иной раз говорили так:
— Он сам отдал Акилу огромную власть. Значит, он считает, что сардонарам удастся править более счастливо?
Ну чем-чем, а счастливым начавшееся мировое правление сардонаров назвать было решительно нельзя. Нет, не только из-за войны, разрушения городов, из-за больших людских потерь. Было еще одно, едва ли не самое грозное: эпидемия. Она уже выела Горн, как червь выедает изнутри плод, она расползлась по всем землям Ганахиды и просочилась на другие Уровни. Последнее пока что только предполагали, но эпидемия — она как молния: узнаёшь о ней только тогда, когда она поражает. И в тот момент, когда ты наконец понимаешь, что болен, болезнь начинает прогрессировать с ужасающей быстротой, она захватывает изнутри и пожирает тебя снаружи. Впрочем, те, кто узнал, КАК это бывает, уже никому ничего не скажут — ни в Горне, ни в иных городах и землях: сначала неистовое головокружение, серые пятна перед глазами, потом начнут на время отниматься руки и ноги. Принятая пища извергается назад вскоре после трапезы. Грядет мучительное удушье: станут отказывать легкие, а сердце будет то бешено колотиться, то замирать, биться едва ли не вдвое медленнее. Почти совершенно пропадет голос, выродившись в какие-то мерзкие хрипы и визги: болезнь затрагивает и голосовые связки, и язык. Появятся зловонные язвы на коже, истончатся кости рук и ног, которые начнут ломаться при ходьбе или другом не самом значительном усилии. Затем наступит тьма, наполненная дикой и непереносимой мукой, где смерть — только избавление.
Акил и Трендам решили проблему эпидемии в Горне очень просто: они объявили каждого заболевшего личным врагом великого Леннара, а амиациновую лихорадку — наказанием за грехи. Так жертвы одним движением прихотливой мысли Акила были превращены из жертв в виновников всего и вся. Гареггины согнали всех, кого выловили, на площадь Двух Братьев, способную вместить хоть все население двухсоттысячного города. Два модуля, повиснув над площадью, ВЫЛЕЧИЛИ страдальцев за рекордно короткое время.
Впрочем, это в прямом смысле было актом милосердия. Для знающих, что такое амиациновые муки...
Акил и Трендам разработали и внедрили ряд кардинальных мер по пресечению распространения эпидемии. Так, помимо прочего, были закрыты ВСЕ проходы между Уровнями. Право на перемещение между территориями сохраняли только неуязвимые для амиацина гареггины. Были подняты из архивов Академии и Храма все имеющиеся в распоряжении методики выявления болезни на ранних стадиях. Все сардонары, у которых обнаруживалась амиаииновая лихорадка, уничтожались собственными же собратьями — понятно, при полном соблюдении мер предосторожности, чтобы не заразиться самим.
