А.Рюйтель. Современная история Эстонии. Пг., 1976.
Прибыв в Пекин, освобожденный войсками Фэн Юй сяна, я был встречен с чисто китайской пышностью. Оркестр играл замысловатую музыку, собравшаяся толпа напоминала сонм сказочных персонажей. Доктор Сунь Ят сен, недавно прибывший в столицу былой империи, казался на этом фоне совершенно инородным телом. Он был одет в скромный светлый френч и военные сапоги. Рядом с ним стоял Чан кай-ши и еще несколько офицеров. Во дворце, куда нас перевезли, я передал ему привет и письмо от Ленина, он ответил чем-то вежливым и перешел к вопросу о советской помощи. Я заверил вождя китайской революции, что Советская Россия сделает все, что в ее силах.
Л.Троцкий. Моя жизнь.
Экономическое положение продолжало ухудшаться. Страна напрягала все силы, чтобы помочь революционному Китаю, но наше не окрепшее хозяйство и особенно промышленность не справлялись с этой задачей. Военная промышленность забирала все резервы. В городах выстраивались очереди за самым необходимым. Возобновились забастовки. В один из осенних дней 1927 г., когда стала очевидна неудача очередной заготовительной кампании, Ленин сказал мне: “Наша революция снова одела на себя вериги азиатчины. Мы не сможем догнать капиталистов с такими веригами. Мы увязли в Китае и в любой момент можем рухнуть под его тяжестью”. Только Ильич мог принять решение о временном прекращении мировой революции. Вернувшись из Пекина, Троцкий был вне себя. На заседании Политбюро он произнес резкую, я бы сказал ядовитую речь против абстрактных “Вы”. Было ясно, что он обращается прежде всего к Ленину. Но Старик даже бровью не повел:
— Вы закончили, Лев Давыдович? Хорошо. А теперь ознакомьтесь с очередными экономическими показателями.
Зачитав несколько выразительных цифр, Ленин продолжил:
— Мы стоим на пороге новой гражданской войны. И если она начнется здесь, то Китай уже не получит ничего. А так у нас в руках хотя бы что-то. Вы забыли, Лев Давыдович, что без Западной промышленности и культуры мы своего не добьемся. Это — азы. Увязнув на Востоке, мы стали только слабее на Западе. Нам снова нужна передышка — как в 1918 г., как в 1921 г. Иначе — конец.
Н.Бухарин. Годы, прожитые не зря. М., 1955.
Мы нанесли империализму страшный удар в Китае. От него он врядли оправится. Но непростительно забывать, что сердце империализма — не на Востоке, а на Западе. Мы должны протянуть руку европейскому и американскому пролетариату. Но для этого необходимо, чтобы этот пролетариат не побоялся принять нашу руку.
Ленин В.И. Об итогах Китайской революции.
Соч. Т.30. М., 1940.
Политика единого левого фронта принесла особенно зримый успех в Германии, где на выборах 1932 г. Левый блок набрал большинство голосов. Реакция паппенов и гитлеров была совершенно деморализована. Архиреакционный президент Гинденбург был вынужден вручить ключи от власти союзу социал-демократов и коммунистов.
Бухарин Н.И. Итоги единого фронта. Соч. М., 1938.
Тридцатые
Наступили нудные, вязкие годы ожиданий, наполненные дрязгами в верхах, бедностью и серостью низов. Лозунгом этих лет стало: “За что боролись”. Воспользовавшись амнистией, в страну возвращались эмигранты-устряловцы (“ценные специалисты”), которые лили елей кремлевским обитателям и вели разлагающую агитацию. Сталин штамповал отсталую технику, Рыков зажимал каждую копейку на оборону. Ленин и Троцкий витали в эмпиреях. Вместо того, чтобы направлять средства на подготовку к реальной войне, войне танков и артиллерии, они занимались строительством авиации, десантных частей, авианосцев и прочих модных, но бессмысленных штучек, которые называли “оружием мировой революции”. Как-то ко мне зашел Тухачевский — блестящий маршал, герой гражданской войны, и почти с порога заявил:
— Старик выжил из ума. Пора отправить его назад в Горки. Я уже говорил с моими ребятами — нас поддержат.
Резкость выражений Тухачевского показалась мне чрезмерной. Но в конце концов я дал уговорить себя — камарилью, собравшуюся вокруг Вождя, следовало разогнать.
Фрунзе М. Меня называли красным Бонапартом.
Париж, 1937.
