гнут против нас дело.
Тут оба, всетаки снорка, заметили под фонарем в конце платформы седого почтенного
джентльмена,
который, крехтя и опираясь на палку, спускался задом вперет по лесенке.
Это был местный житель, доктор исторический наук Ф. Г. Джеферсонов. Фанат конституции и
прав человека
самово Сталена.
Они помчались за ним вдогонку, громко спрашивая и стуча каблуками, нет ли у того огоньку...
Но их вид и голоса никак не понравились этому джентльмену в кудрях седины вокрук розовой
плешки.
Это стало ясно даже из того что, обернувшись, он погрозил им суковатой палкой и степенно пошел
своей дорогой.
С бункера Седоревеча "Ж" не успел заcлать телеграмму генералу Задову, так-как на двери бункера
висело электроное обьявление бегущей строкой красными буквами и зеленой сиреной:
"Ушол на Базу за хабаром и проплатить в ноуте интернет-хостинг на трафик по фоллауту.
СедороввитчЪ"
№0003
С графских развалин вакзала "Ж" не успел послать с нарочным телеграмму дженерал-капралов
Задову и потому,
решил не беспокоить водилу пасленева этим вечером грузовека смерти, для чево кинул за борт в
пыль
предорожнова кувета сидор с хабаром, и пряма на ходу кувэркнулся следом за сидором
он принял решение разыскать главпочтампт Бесезды, и взорвать ево в месте с одтелом до
востребования.
Астатками динамита, аставшымися в целых после плановово схода с грузовика.
Проходя сквось старый парк, пиная па дороге агромные радиоактивные паганки и папутно взяф под
контроль
двухметровую бетонную статуй с веслом - он незаметно вышел на нерегулируемый перекресток двух
огороженных
менгровыми садами улиц, пустынный вид которых не двусмыслено указывал, что попал он ваще не
туда,
куда ему хателось с самово вчера.
Просканировав меснось внутреним взором он узрел маленькую проворную дефчонку, которая с
ругательствами,
волокла за щупальтца на бойню, матерого кравасоса.
– Эй-й-й, красаветца, скажи, дорогая, пожалуйста, – закричал ей "Ж", – как мне пройти отсюдова и
до почты?
Но, услыхав трубный голос, кравасос рванулся от неажыданаси, сделал финт ушами, вывернулся
и петляющим галопом понесся по парку, тока стало слышно - тыгыдымс-дымсдым...
А девчонка с матюками и причитаниями; - Ох, лядяшая скатинка, помчалась за им следом.
"Ж" огляделся: уже смеркалось, очень чевото хателось, ясна што не хлеба с маслом - а вокруг
никаво.
Он открыл калитку чьей-то серой двухэнтажной домины и по тропинке прошол к крыльцу.
– Скажите мне пжалуйста, – не открывая дверь, громко, но очень вежливо спросил "Ж":
– как бы мне пройтить отсюдова в почту? И это... У вас тама папить нету? Ато так кушать хочетцо, аш переночевать негде.
Тишина-а-а-а... не ответили. Он постоял, и даже подумал, потом открыл дверь и через коледор, в
катором
мождно было играть в лаун-тенесс прошол в комнаты.
Хозяев дома не было. Никаво. Тогда, смутившись, што с им иногда бывало "Ж" повернулся на
выход,
но нетут то было - из-под стола бесшумно выползла большая светло-серая морда Псины.
Она внимательно оглядела оторопевшего кантролеро, тихо зарычала, паказав агроменные зубищы, легла поперек пути у двери. За мордой, поттянулась и астальная Псина.
– Ты чо рычишь-то? Тупая, глупая скатина! – испуганно растопыривая пальцы, закричал "Ж".
– На кого фвост задираешь?! Я не вор! Я тута ещщё ничево не взял. Только хотел. Это вот развадной
ключ
от нашей квартиры. Это вот - вантус от нашево финсково унетаза. Это телеграмма Задову. Генералу-
прапарщеку.
Задов – командир, он сечас на фронте - наверна в Анкоредже застрял. Войюет с мутантами, добивает
астатки
нечести. Теперь все тебе понятно?
Псина молчала и не шевелилась. Она не умела гаварить. Да и глухая она была почемуто, на все три
уха.
А "Ж", потихоньку, гусиным шагом продвигаясь к распахнутому окну, продолжал нудить:
– Нувот! Ты лежишь? И лежи... И не вздумай паднематцо. Очень хорошая цобака... такая с виду
умная,
симпатичная, как алопугачово.
Но едва "Ж" дотронулся рукой до подоконника, как Псина с грозным рычанием:
-Пх\'нглуи мглв\'нафх Ктулху Р\'льех вгах\'нагл ФТАГН! вскочила, и тутуж "Ж" поджал копыта в
страхе
и без разбегу запрыгнул на деван.
– Очень странно, – краснея от злости, заговорил он. – Ты лови мутантов и прочий нежелательный
