дома No24.
- Пора вершыть великие дела, - сказал Лемур. - Всем готовность!
Он выпустил из рук баранку колеса... Взялся за веревку.
ПОйЕХАЛИ-И-И!!!
Част 18 другая следущая
И над старым сараем, под злавещими всполохами бегущей меж облаков луны, медленно взметнулся
ввысь
и горда павис на ветру "Горнист Некола" – трубящий в своё горнищще сегнал к бою.
...Вдоль тени забора под домом No24 продвигалась цепочка из десятка... или двух крадунов-
гопнекоф.
Напаровшысь в тени в чьюта потную от волнения претстоящева спину, ЗеКвакин сказал:
– Уж скоро утро, а Фигурнова всё нет.
– Он, сцуко хитрый и жадный... не - он жадный и хитрый – ответил кто-то. – Наверное, уже в доме.
Он всегда вперед всех лезет и сметану жрет... пряма из крынки.
Изквакин отодвинул две доски, гвозди в которых были заране смазаны сливочным маслом - для
меньшева скрипу
и неажидано для всех, как Коперфильт исчес в образававшейся в заборе дырке.
Немнога прийдя в себя от потрясения за ним тесня друк дружку двинулись остальные.
На улице - у дырки на стрёме остался один – Олёшка Попанцон.
Из поросшей крапивным буреломом канавы по другой стороне улицы тихой сапой выглянуло сразу
пять любопыцтвующих
голов от туловищ Лемуровцев. Четыре из них сразу же попрятались в назад в организмы.
Пятая голова, с горном Коли Трубача – задержалась, но чей-то кулак хлопнул ее по тыкве, и голова - едва не падавившысь горном, тудже исчезла в грудной клетке.
Часовой Олёшка оглянулся, ему хотелось закурить, и малость ченеть выпить... так, для храбрости.
Но часовому, па уставу запрещаетцо в гарнезоне: естьпитькуритьспатьаправлять естественные
надобности
не только на пасту, но и где либо ещё...
Все было тихо, и он, сдвинув пальцем заслонку от противамоскитных жалюзей сунулся по пояс
головой в форточку
– послушать, что уже делается внутри охраняемово объекта. Это он патарапился...
От стены дома немедлено отделились вместе с штукатуркой трое. В следующее же мгновение
часовой почувствовал,
а вернее ощутил на себе - как какаято крепкая сила рванула его заноги - заруки.
И, не успев вякнуть "мама", он палетел дальше чем видел.
– Гойко?!!, – забормотал он, поднимая из поддыха летцо, – ты зачем здесь, ты ващще как...Аткуда?!
– Аттуда, – пербил Гойко. – Хайло прикрой! А то я не посмотрю, что ты за меня перет Фигурным
впрягался.
– Лады, – сразу согласился Алёшка, – я молчу как самый толстый партезан.
– И неожиданно для всех, даже для самаво себя - он, вставев пальтцы в рот, пронзительно свистанул
вовесь голос:
- Атас патцоны! Аблава!
Но тотчас же рот его был зажат широкой, как саперная лапатка, ладонью Гойко.
Чьи-то руки подхватили ево под закорки и не переставая пенать под бока поволокли кудато вночь...
Крик был услышан... Изквакин обернулся, однако свистки в ночи больше не повторялися.
Изквакин внимательно, как тать прислушывался по сторонам. Теперь ему показалось, что в углу чота
шевельнулась.
– Фигурный! – негромко окликнул Квакин. – Это ты там штоле, дурак, уже наши трофеи жрать
принялся?
– Мишка! Атас! – вдруг пискнул кто-то в портках... – Хозяева проснулись!
Аднако это были далеко не хозяева! И это было Гораздо хужее - понял Изквакин.
Позади поля действа, в самой гуще листвы - вспыхнуло не меньше десятка бейсбольных бит со
встроеными
электрическими фонарями. И, слепя в глаза, они стремительно надвивинулись и преперли
растерявшихся налетчиков.
– Бей, не сцы, не отступать и не сдавацо! За нами Бесезда – выхватывая из кармана предмет, чемто
очень
похожий на лазерный мечь мастера Йоды, захрепел от переполневшых ево чуств Изквакин. – Рви
битафанари с руками!
Это идет нанас - он... Лемурка!
– Там Лемурка, а здеся Сивка-бурка! – гаркнул, вырываясь из-за куста тчаю, Севухен.
И еще десяток йуных, но на всю голову пакрытых шрамами баталищь, лемуровцев рванулись
обходить с тылу
и с флангов - по коредору, через залу и какиета чуланы с чуланчиками окружыли топотом всю кухню
с холодильником и припасами.
– Бляяяяяяяяя! – заорал Квакин. – Да их тут не один... а многа!!! Выноси забор, потсоны!
Попавшая в засаду шайка в панике заметалась в поисках забора.
Толкаясь лбами, сшибаясь в полутьме интересами, крадуны выпападали на улицу во двор
