Отец с Элизьен переглянулись.
– Ты должна сказать ей правду, – сказал он. – И так слишком много тайн.
Я почувствовала покалывание, расползающееся по моей шее. Что это, простите, значит?
– Тебе, вероятно, лучше присесть, – предложила Элизьен, и я увидела что-то похожее на угрызения совести в ее глазах.
– Где он?
Я была близка к тому, чтобы свернуть ей шею.
– Он сам так захотел, – сообщила она, будто это каким-то образом оправдывало ее.
– Что? Где?
– Он отправился за Дэмианом и его последователями. Нам нужен был план на случай, если колдуну удастся сбежать.
– Что, прости?
Я, должно быть, ослышалась.
– Когда он вернулся, я повысила его до верховного военачальника армии, и его задача – защищать наш народ, – оправдывалась она. – Он настоял отправиться за Дэмианом, если у того получится уйти от нас.
Я не могла в это поверить.
– Как ты могла? – прорычала я. – Он слепой, черт возьми! Как он должен выследить темнейшего колдуна всех времен?
– Ты не должна недооценивать его. Кроме того, я отдала ему шесть из семи ауреол. Если кто и сможет отыскать Дэмиана, так это Кассиан. Мы хотели дать ему семь, но он потребовал отдать ключ тебе.
Мне хотелось орать на нее, хотелось ударить ее и топать ногами, но после последних сказанных слов Элизьен весь мой гнев улетучился. Я безмолвно посмотрела на нее и нащупала ключ у себя на шее.
– Ключ всегда защитит ото всех, но будь осторожным и бойся помех, – процитировала я. Ключ, который сделал меня неуязвимой. Кассиан позаботился о том, чтобы его получила я. Он найдет Дэмиана, в этом я не сомневалась, но его не волновало, что в процессе он может погибнуть, только бы я осталась целой и невредимой.
– Когда он вернется? – почти беззвучно спросила я.
Элизьен в поисках помощи взглянула на папу, который повернулся к окну и выглянул наружу.
– Когда он закончит свою миссию, – тихо ответила она. – Или никогда.
Я развернулась и молча вышла из комнаты.
Траурная церемония Ларимар состоялась через два дня после битвы. Я все еще была взбудораженной, отчаявшейся и растерянной. Все происходило не так, как я себе представляла. Ларимар была мертва, Кассиан исчез. Потеря этих двоих причиняла мне физическую боль. Я не могла пошевелиться – боль парализовала меня. Эта битва повлекла за собой множество бессмысленных жертв, многие получили ранения. Я молилась, чтобы Солеа не умерла после пыток, которые пережила в плену, боялась, что они могли сломить дух Рубина. Наш план заключался совершенно в другом, и переживания за Кассиана практически сокрушали меня. Почему Элизьен позволила ему отправиться за Дэмианом? Конечно, теперь я достаточно хорошо знала упрямого эльфа, чтобы понимать, что никто и ничто не заставило бы отказаться его от этой затеи. Почему он не попрощался со мной как следует? Почему заставил взять ключ, когда ему он был куда нужнее? Видимо, он рассчитывал на то, что Дэмиан сбежит, и принял соответствующие меры предосторожности. Естественно, не поговорив об этом сначала со мной. С чего бы ему это делать!
Папа ждал у подножия лестницы, пока я спускалась по ней. Рубин попросил нас прийти на траурную церемонию в белом, чтобы проститься с Ларимар. Бабушка, которую Элизьен пригласила лично, сопровождала нас с папой.
– Возвращайтесь скорее. – Мама подвела нас к эльфийским вратам и посмотрела на окруживших их бабочек-хранителей. В какой-то момент она перестанет сдерживать свое любопытство. Однажды я возьму ее с собой в Лейлин и покажу ей все чудеса волшебного мира. Они с Софи наверняка бы поладили.
Врата вывели нас на пляж. Элизьен поведала о том, что эльфы не хоронили павших в земле, вместо этого они предавали их морю, которое уносило их прочь. Я не знала, что мне предстоит увидеть, но этого я точно не ожидала: перед нами стояла толпа в белых одеждах, конца и края которой не было видно. Все узнали о том, что Ларимар погибла, пытаясь защитить волшебный мир, а «Харуспекс» еще и украсил историю романтическими подробностями, которые по большей части были сильно преувеличены. Народы отправили своих представителей, которые стояли теперь на сцене с Элизьен. Я заметила Эмму, Коллама и Брюса, расположившихся рядом с огромным мужчиной, который, очевидно, был отцом оборотня. Сестра Солеи пришла как посланница Священного дерева; здесь были многие и многие другие. Насколько изменчива была судьба. Еще несколько недель назад Ларимар считалась предательницей, а теперь ее хоронили с почестями Верховной жрицы. Рубин стоял рядом с носилками, на которых лежало ее тело, и держал за руку. У ее ног расстилалось цветочное море. Мы подошли ближе к ней, чтобы проститься. Я вытерла слезы со своих щек. Ларимар многим пожертвовала, но я знала, что она не хотела видеть моих слез: вместо этого я должна была продолжать бороться всеми возможными способами. В сущности, мы были не такими уж и разными. Жаль, что я не поняла этого раньше. Теперь было слишком поздно. Я обхватила себя руками, желая оказаться в другом месте. Я не хотела находиться здесь. Хотела повернуть время вспять и многое сделать бы иначе. Мне с трудом удалось сдержать свои слезы.
