Легенды старой Москвы - страница 75

Не найдя фамилии Мерзлякова среди домовладельцев этого переулка, Мартынов предположил, что название приобрело свой настоящий вид, претерпев целый ряд искажений. И он обратился к старым планам Москвы.

Следует сказать, что до конца XIX века в московской городской администрации не существовало подразделения, которое бы фиксировало и утверждало эталонные названия городских улиц, переулков и других топонимов. Поэтому, снимая планы города, геодезисты писали названия малоизвестных переулков со слов местных жителей. Таким образом на некоторых планах появились названия, отличные от названий, зафиксированных как на более ранних, так и на более поздних планах.

Знакомство с планами принесло Мартынову успех.

Переулок обозначен Мерзляковским на планах 1817 и 1821 годов, на плане, составленном около 1810 года, он записан как Мерлюковский, в 1802 — Местриков, в 1776 — улица Мастрюковская, в 1744 — улица Маструковка, на чертеже 1670 года — улица Мастрюкина и, наконец, в Приказных Делах 1634 года Мартынов находит сведение о том, что здесь была усадьба боярина князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского — участника ополчения князя Пожарского, видного деятеля периода царствований Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Там же нашел Мартынов и первоначальное название переулка — Мамстрюков.

Ни по отчеству человека и даже ни по имени переулок не мог быть назван, название ему могли дать только по фамилии. Другая усадьба Черкасских, в Китай-городе, на Никольской улице, дала название двум переулкам: Большой и Малый Черкасский. Продолжая логическую цепь рассуждений и исходя из того, что усадьба была родовой, следовало найти того из Черкасских, которого современники и история знали бы не по фамилии, которой у этого рода еще не было, а по имени — Мамстрюк.

И такой человек нашелся: это брат второй жены Ивана Грозного — Мамстрюк Темрюкович.

В 1561 году Иван Грозный женился вторым браком на «из черкас пятигорских девице» — дочери черкесского (кабардинского) князя Темрюка, которая при крещении была названа Марией. По отзывам современников она была красива, но обладала «диким нравом и жестокой душою». В 1563 году Мария родила сына Василия, который умер в младенчестве, больше детей у нее не было. Вскоре царь охладел к Марии, а в 1569 году она умерла.

Родственники Марии, выехавшие в Москву в годы, когда она была царицей, крестились, получили должности при дворе и положили начало русскому княжескому роду Черкасских.

Мамстрюк Темрюкович оставил по себе память не только в названии московского переулка, но и в народной исторической песне-былине, известной по нескольким записям и вариантам, в том числе и по сборнику Кирши Данилова. В песне-былине его имя записано как Мастрюк, и точно так же оно записано фольклористами.

В годы прежние, времена первоначальные, — повествует былина, — когда царь Иван Васильевич был холост, женился он на дочери хана Золотой Орды Темрюка Марье Темрюковне — «купаве крымской, царице благоверной» и привез ее в Москву Белокаменную. С молодой царицей в Москву приехал ее брат молодой Мастрюк Темрюкович. Был он силен, удачлив, поборол семьдесят борцов, а равного себе борца так и не повстречал. И вот захотел он царя потешить, с московскими борцами сразиться, Москву «загонять». Был он так могуч, что когда прыгнул и задел левой ногой за столы белодубовые, повалил тридцать столов, прибил триста гостей. Хотя гости живы остались, да стали ни на что не годны, на карачках ползают по палате белокаменной. А Мастрюк смеется-похваляется:

(В других вариантах былины говорится, что Мастрюк грозит захватить Москву и сесть на ней царем: «На тебя лихо думаю», — заявляет он царю.)

Вышли против Мастрюка два брата — московские мужики Мишка и Потанька Борисовичи. Началась схватка. Ждет царь-государь, чем она кончится, кому будет Божья помощь.