Примеру Хокинса последовал Фрэнсис Дрейк, счастливо доставивший свою «Юдифь» в Англию после боя у Сан-Хуан-де-Улоа. Дрейк нападал на испанские суда, шедшие из Америки, опустошая города Панамского перешейка, и предпринимал рейды на материк, чтобы завладеть сокровищами, которые доставлялись к местам стоянки «серебряных»[8] флотов. У Номбре-де-Диос он отбил огромное количество серебра. Испанский монах Педро Симон, автор «Исторических заметок о завоевании Американского материка», современник событий, собиравший сведения у свидетелей происшествий, писал: «Дрейк возвратился в Лондон, куда прибыл с добычей после своего удачного путешествия. Здесь он был встречен овациями, которыми обычно приветствуют богатство, и даже королева приняла его исключительно радушно и более милостиво, чем это подобало царствующей особе… Она была так поражена обилием добычи, что сразу же замыслила новую экспедицию, снаряжение которой — корабли, люди и провизия — должно было быть оплачено из богатств, награбленных у наших берегов».>{5}
Дрейк не ограничился операциями в Атлантике (1572–1573). Идя путем Магеллана, он вторым обогнул Южную Америку, открыл пролив, отделяющий Огненную Землю от Антарктиды[9]. Оказавшись в Тихом океане, где никто и никогда не тревожил испанских владений, Дрейк приступил к систематическому ограблению прибрежных городов и всех встречных кораблей. Так он дошел до Калифорнии, окрестив открытые там земли Новым Альбионом и объявив их владением Англии[10]. На родину Дрейк вернулся, обогнув мыс Доброй Надежды, чем завершил кругосветное путешествие (1577–1580).
Если ареной деятельности Хокинса была Вест-Индия, то ареной деятельности Дрейка — «Индии», как официально именовались испанские владения в Америке. К высоким покровителям заморского пиратства прибавились два члена Тайного совета, а также начальник королевской гвардии; предоставила Дрейку корабль и внесла 400 ф. ст. в его дело сама королева; его компаньоном был Джон Хокинс. Они были вознаграждены с лихвой. Дрейк буквально осыпал их драгоценностями. «…Нечего удивляться, что приобретенное золото пробуждает желание увеличить его, особенно у тех, кто не признает закона и Бога… Это произошло с Дрейком и королевой Елизаветой, которые не удовлетворились добычей во время двух первых авантюр, но составили новую компанию для нового вторжения на те берега с еще большими силами»,>{6} — продолжал свой рассказ Педро Симон.
Испанский посол в Англии, наблюдавший все это, пытался протестовать, жаловался на жестокость Дрейка. Руководители Севильской торговой палаты писали своим английским клиентам: «Нам нет необходимости распространяться о грабежах и насилиях, которые Фрэнсис Дрейк, подданный Ее Величества, совершил во время трех своих путешествий в Индии[11], — они хорошо известны… Мы поручили, как Вы слышали, Педро де Субиауру от собственного имени и по повелению короля, а также дону Бернардино де Мендосе, послу в Вашем королевстве, просить о наискорейшем возвращении награбленного».>{7}
После некоторых колебаний королева, встретившись с послом, в ответ на его представления заявила, что в действиях Дрейка она не усматривает нарушений, за которые моряк подлежал бы наказанию. Конечно, случившееся не может быть приятно подданным «Его Католического Величества», «но испанцы навлекли на себя эти неприятности своей несправедливостью в отношении англичан, которых они исключили из торговли с Вест-Индией». Секретарь, присутствовавший во время беседы, записал далее: «Королева не считает законным положение, при котором ее подданные или подданные других наций лишились возможности посещать Индию на том основании, что страны эти дарованы королю Испании папой, право которого на передачу Нового Света королю Испании королева не признает… Этот дар не является правомерной акцией, а воображаемое право не может помешать другим государям вести торговлю в тех странах или основывать колонии в тех местах, где нет испанских поселенцев. Запрещение без истинного владения — недействительно. Более того, все свободно могут плавать по тому океану, так как использование моря и воздуха не имеет ограничений. Ни одна нация, ни один человек не могут иметь права на океан и воздух, так как ни суть природы, ни общественная практика не допускают какого-либо владения им».
