– Понятно, – кивнул кап-три. – Да, ты все верно понял, пленный сказал, что это шифровальная машина, очень ценная. Это на самом деле так?
– Товарищ капитан третьего ранга, возможно, захват этой штуковины не менее важен, чем весь наш десант! Когда выйдете на связь с командованием, обязательно доложите об этом! Не исключаю, что для ее немедленной эвакуации штаб может даже прислать самолет или корабль!
– Ты уверен? – нахмурился Кузьмин. Судя по выражению лица, сказанное морпехом ему отчего-то не понравилось.
– Уверен, – отрезал Степан. – Нашей разведке эта штуковина ох как нужна, особенно до тех пор, пока немцы не изменили шифры. Да и после тоже пригодится, как я подозреваю.
– Добро. Что предлагаешь?
– Да то же, что вы и собирались – немедленно выходить на связь. Надеюсь, нам прикажут именно то, о чем мы говорили: прорыв к Мысхако. Нельзя терять времени, Олег Ильич!
– Ты и имя-отчество мое знаешь? – удивленно дернул бровью Кузьмин (а Степан, в который уже раз, обругал себя за несдержанность – мысленно, разумеется).
– Так точно, знаю. Перед операцией нам доводили, кто отдельными подразделениями командовать станет. А на память я не жалуюсь.
– Хорошо, старлей, я тебя услышал. Забирай своих, отдыхайте пока. Только далеко не уходите, рядом будьте, чувствую, понадобитесь еще. Свободен.
– Есть… – Степан заколебался, что, разумеется, не осталось незамеченным комбатом.
– Что-то не так, старлей?
– Спросите у пленного, откуда шифромашина в обычной артбатарее? Такого не должно быть, нам на занятиях рассказывали, что подобными оснащались только штабы, начиная от дивизии и выше. – Если честно, насчет последнего Степан особой уверенности не испытывал, так что «выстрелил», можно сказать, наугад. – И добавьте, мол, вам кажется, что он врет или недоговаривает… короче, надавите слегка. И пусть он этот секретный ящик сам откроет, во избежание, так сказать.
Капитан третьего ранга досадливо поморщился:
– Усложняешь, разведка! Ладно, ладно, не хмурься. Спрошу, коль считаешь нужным.
Сути достаточно длинной фразы, обращенной к пленному, Алексеев не понял. Однако радист с готовностью закивал головой:
– Да, вы абсолютно правы, господин офицер, все именно так! Но я ни в коем случае не обманываю! Просто когда стало понятно, что ваш десант не удалось уничтож… задержать на побережье, командование дивизии перебросило в район дополнительные силы. Эта Funkpanzerwagen, – немец указал рукой в сторону бронетранспортера, – приписана к штабу дивизии. Я и на самом деле специалист по радиоразведке. Все делалось в большой спешке, поэтому я просто не успел сдать шифровальную установку моему начальнику, господину майору Райхенбаху. Вчера вечером он сильно повредил руку и отправился в госпиталь, а ночью меня отправили сюда. Никто ведь не ожидал, что я попаду в плен. Все произошедшее – просто случайность! Очень удачная для вас случайность! Поверьте, я не обманываю вас, господин офицер!
– Открой, – остановил словоизвержение Кузьмин, вполголоса переводя сказанное Степану. – Открой сам и покажи, что внутри.
Майнер кивнул, с готовностью отщелкнув замок и откинув лакированную крышку.
– Нет никаких мин, господин офицер! Это просто шифровальная машина. Я умею ей пользоваться и готов показать.
– Вроде и на самом деле не врет немец, – пожал плечами Алексеев на красноречивый взгляд комбата. – Подобное вполне могло быть, фрицы сейчас из-за нашего десанта как наскипидаренные носятся, и здесь, и под Станичкой.
– Я не немец! – неожиданно ответил радист. – Майнер[15] – австрийская фамилия, мои предки добывали руду на шахте в Эрцберге.
– Это многое меняет, – фыркнул старлей.
Однако, увидев, что комбат не расположен шутить, торопливо добавил:
– Разрешите идти, товарищ капитан третьего ранга?..
⁂
Связаться с командованием удалось достаточно быстро – необходимые частоты и позывные у Кузьмина были. Экономя поистине драгоценное время, которого с каждым часом промедления оставалось все меньше, комбат докладывал открытым текстом, «клером», как говорят радисты, избегая, разумеется, некоторых подробностей. Особого риска в этом не было: гитлеровцы и так знают, где находятся десантники. А вот цифры потерь и уцелевших бойцов пришлось озвучить иносказательно, и капитан третьего ранга искренне надеялся, что его поняли правильно. Про захват шифровальной машины он пока и вовсе умолчал. Удастся пробиться к своим – доложит, так сказать, по факту, нет – уничтожит секретный аппарат, взорвав вместе с этим броневиком.
