– Возможно, миледи, но мы больше не искали.
– Да? И почему же?
– Следы. Такое впечатление, что наш друг-грабитель наступил в лужу масла, натекшего из газонокосилки, и оставил ясный как Божий день след.
– Как неосторожно с его стороны, – заметила хозяйка.
– И как удивительно удобно для нас, – вставила я.
– Вот именно, – согласилась миледи.
– Что же касается похищенного, – вновь заговорил сержант, сверяясь со своим блокнотом, – то это тоже очень интересно. Он не дотронулся ни до пива, ни до крепкого алкоголя, ни до денег, которые лежали в баре, а вместо этого забрал Уэссекский кубок вызова, памятный щит, выигранный нашей второй командой в турнире долины реки Северн, свитер, который был на Хендерсоне-Потрошителе в финале тысяча восемьсот девяносто восьмого года, и то пенни, которое клуб заплатил за землю в самом начале своей истории, в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году. Все это, как я понимаю, находилось в витрине в помещении для заседаний попечительского совета.
– Не может быть, – удивилась хозяйка. – То есть украдено то, что связано с историей?
– Ну, Уэссекский кубок сделан из серебра, так что потянет на несколько фунтов. Но вы правы, миледи, все остальное связано с историей этого клуба.
– Все это чрезвычайно интересно, а, Фло? Масляные следы и пропавшие трофеи… – На мгновение хозяйка задумалась. – Хорошо, сержант. Вот наш план. Никого не пускайте на место преступления, пока мы с Фло все не осмотрим. Мы оденемся и приедем, как только сможем.
– Слушаюсь, миледи. Я оставил в клубе молодого Хэнкока. Он свое дело знает. Благодарю вас за помощь. – С этими словами сержант собрался уходить.
– Не стоит благодарностей. На сегодня у нас не запланировано ничего важного, не так ли, Фло?
– Так, миледи, – ответила я. Вообще-то я собиралась провести субботу за чаем и чтением, но мы действительно ничего на сегодня не планировали. Что ж, ничего не поделаешь…
– Тогда я покину ваш дом и оставлю вас наедине с вашими… приготовлениями, – сказал сержант. – И еще раз спасибо.
* * *
Регбийный клуб находился где-то в миле от нас на другой стороне деревни, как раз возле дороги на Бристоль. После излишеств предыдущего вечера мы решили, что прогулка пойдет нам на пользу. И дошли мы до него довольно быстро, несмотря на общее истощение и вес холщовой сумки с рисовальными принадлежностями леди Хардкасл. Скоро перед нами предстали высокие регбийные ворота на игровом поле.
Дорога, ведущая к зданию клуба, была неровная, но, к нашему счастью, на ней не было грязи, и, завернув за последний поворот, мы наконец увидели здание самого клуба – большое, выкрашенное белой краской деревянное строение, похожее на то, в котором мы были на предыдущей неделе, и очень напоминающее все остальные спортивные здания, в которых мне приходилось бывать. Ступени вели на небольшую веранду, где могли отдохнуть игроки, а над ней располагался балкон для зрителей. Часы на небольшой башне показывали почти час дня.
Мы поднялись по деревянным ступеням и вошли внутрь. Основную часть первого этажа занимал общий зал с барной стойкой вдоль одной из стен. Стены зала были богато украшены, но все равно он выглядел по-домашнему уютным, с разнокалиберными столами и стульями и несколькими сильно потертыми креслами возле большой печи. В зале царил беспорядок – пепельницы были переполнены, на столах и на полу стояли полупустые стаканы и валялся какой-то мусор. Помещение нуждалось в уборке и проветривании и в то же время выглядело довольно гостеприимно. Одна табличка указывала на раздевалки, находившиеся по правую сторону, вторая – на комнату заседаний совета, расположившуюся слева, и на гостиную Великого Главного-по-всему-остальному, размещавшуюся наверху.
– Привет! – крикнула леди Хардкасл. – Вы здесь, констебль Хэнкок?
Полицейский торопливо вышел из левой двери.
– Добрый день, миледи, – сказал он, отдавая честь. – Значит, сержант Добсон застал вас дома?
– И почти готовую к приему посетителей, – добавила миледи. – Как только он рассказал нам всю эту историю, мы бросились сюда со всей скоростью, на которую только были способны наши стройные ножки.
