В богато украшенных покоях жарко горел камин. Немногочисленные свечи отбрасывали тени на затянутые шелком стены. Тишину покоев нарушал лишь треск поленьев, да тяжелое дыхание находящихся в комнате мужчин. Один из них, высокий смуглый брюнет, нервно расхаживал по комнате, а второй, униженно согнувшись в поклоне, со страхом наблюдал за его передвижениями.
— Вардан, ты ведь обещал, что заклинание подействует?! — нарушил гнетущую тишину гневный голос.
— Да, повелитель.
— Тогда почему она сумела сбежать от меня?! Кто говорил, что девушка станет послушной, как овечка? Не ты ли?
— Простите, повелитель. Я не знаю, как им удалось обнаружить и обезвредить заклинание подчинения, — испуганно лепетал старый маг, — оно совершенно незаметно и должно было подействовать только в момент вашего приказа.
— Я звал ее столько дней, я требовал прийти ко мне… Ты говорил, что она привыкнет и добровольно признает меня хозяином. И что? Девчонка сбежала от меня! Сбежала, понимаешь?! Ты говорил, что, в нужный момент, она упадет в мои руки, словно спелый плод. Старый лжец!
— Повелитель, не губите! — упал на колени Вардан, — я не знаю, как такое могло произойти.
— Что теперь делать? Я не могу без нее! Зверь мучается, требует подчинить девчонку, вонзить в нее зубы, поставить свою метку… Что мне с этим делать?! Отвечай! Только рядом с ней, я чувствую свою сущность! Только рядом с ней, мой зверь оживает и бьется внутри!
— Я постараюсь найти средство, повелитель. Вы сможете насладиться этой девицей, — бормотал маг.
— Девицей?! — взревел Минар. — Благодаря тебе, она уже не девица!.. Ненавижу! Убью мерзавца!.. Посмел отнять мою добычу. Ну, ничего, граф Тэнтри, еще поквитаемся! — зловеще прошипел князь, забыв о старом Вардане, распростершемся на полу.
Громкий стук прервал монолог разъяренного владыки.
— Кто там еще? — рявкнул он.
— Простите, повелитель, — робко протиснулся в дверь щуплый невзрачный человек, — вы приказали сообщить, когда граф с женой приедут в Танассу.
— Они здесь? — встрепенулся Минар.
— Да, повелитель. Приехали сегодня утром.
— Ну, что ж, лорд Тремэл, вот, и поквитаемся, — предвкушающе улыбнулся князь.
Звуки легкомысленного риверданса доносились из открытых окон бальной залы. Приглушенный гул голосов вторил музыке в компаниях собравшихся посплетничать дам и в кружках светских повес, обсуждающих последние любовные победы Его высочества.
Вошедшая в залу пара ненадолго остановилась в дверях, а потом, легко скользнула на драгоценный наборный паркет, вливаясь в атмосферу веселья и танцев.
— Кэсси, ничего не бойся и не отходи от меня ни на шаг, — тихо говорил мужчина своей спутнице.
— С тобой мне ничего не страшно, Гант, — смотрела на него счастливыми влюбленными глазами девушка.
Виртуозные па риверданса унесли пару в глубь залы, а наблюдающий за ними мужчина слегка прищурил свои мерцающие желтые глаза.
Появление короля прервало томную мелодию скрипок, и все присутствующие разом склонились в поклонах.
— Дорогой мой граф, — Его величество остановился около высокого русоволосого мужчины, — покажите‑ка мне вашу красавицу — жену.
Лорд Тремэл вывел вперед Кассандру, и та присела в глубоком реверансе.
— Ваше величество…
— Миледи, желаю вам счастья. Гант, береги ее, — благосклонно посмотрел на молодоженов Нилам, — А почему не слышно музыки? — обратился он к музыкантам. — Эреветт, господа! Граф, приглашайте свою жену!
Первые аккорды страстной мелодии заставили присутствующих расступиться. В центре зала остались только женатые пары. Они слаженно сделали первые па эреветта, и вихрь чувственного танца захватил супругов в свой плен.
— Кэсси, — тихо прошептал лорд Тремэл своей жене, — я говорил, что люблю тебя?
— Нет, Гант, — еле слышно, ответила Кэс.
— Не может быть! — усомнился граф. — Прости, маленькая. Я, действительно, люблю тебя. Больше жизни!
Кассандра попыталась сдержать слезы. Долгие две недели, она, втайне, мечтала услышать эти слова. Долгие две недели, девушка мучилась сомнениями. Что подвигло графа на эту свадьбу? Только ли желание защитить свою подопечную или нечто большее? Ночью, когда Гант доводил жену до изнеможения своей страстью, она готова была поверить в его чувства, но днем, сомнения закрадывались в душу и мучили ее своей неотвязной тяготой.
