– Начни с того, что произошло сейчас. Ты сидела совершенно нормально и вдруг будто впала в транс.
– Я попала в ловушку памяти. У меня бывают видения прошлого. Обычно они приходят во сне, но иногда случаются наяву, если я встречу что-нибудь знакомое: образ, запах, звук могут вернуть меня в прежние времена.
Чудь подумав, Гэбриел произнес:
– Похоже, это воспоминание не было счастливым. Ты так сильно сжимала стакан, что раздавила его. Что ты увидела?
– Сейчас все было иначе. Я видела нас с тобой на пикнике. Летом. Но картинка исчезла, за мной явилось что-то. Или кто-то…
Я почувствовала, что руки снова задрожали. Глаза защипало, выступили слезы. По щеке скатилась горячая капля.
Гэбриел на секунду замер, а затем, не открывая рта, затянул монотонную мелодию, похожую на гудение, и я тут же почувствовала себя спокойнее, увереннее. Вытерла со щеки влагу – и в ужасе обнаружила на пальцах кровь.
– Почему я плачу кровью? – Я требовала ответа у Гэбриела, как будто он обязан было его знать.
– У тебя так уже было? – ответил он вопросом на вопрос. Он все крепче сжимал мои руки, до боли.
– Не знаю.
Мой ответ удивил его.
– Больно?
– Немного, – призналась я, глядя на окровавленные пальцы.
– Франческа…
– Называй меня Чесси, – перебила я.
На губах Гэбриела мелькнула грустная улыбка.
– Франческа, – повторил он, не обратив внимания на мою просьбу, – мы знали друг друга… очень близко, но очень давно. – Гэбриел замолчал, ожидая моей реакции.
– Мне много лет, я уверена. Но я не старею. Мне уже давно семнадцать. Я могу умереть, а потом… – как объяснить? – проснуться. Через видения, через сны я узнаю о том, что было со мной прежде, но я ничего не понимаю в них…
Гэбриел сидел, расправив спину и подняв голову, и я не видела его лица. Но прежде чем заговорить, он вновь нагнулся ко мне.
– Когда ты в последний раз… умерла?
Затаив дыхание, пристально глядя на меня, Гэбриел ждал ответа.
– Шесть лет назад.
Он подался вперед, крепче сжал мои запястья.
– Значит, ты совсем не помнишь меня наяву, – задумчиво произнес он.
– Я забыла тебя, но ты всегда был в моей памяти. Кем ты был для меня?
Я всей кожей ощущала тепло, исходящее от Гэбриела.
– В те времена, в давние времена мы были… близкими друзьями, – ответил он с улыбкой.
– Если мы были друзьями, почему ты до сих пор жив? Ты тоже вампир? – сама не знаю, зачем задала этот вопрос, ведь прекрасно знала, что он совсем другой.
– Нет. Я ангел, – выдохнул он и замер в ожидании моей реакции.
Я молчала. Ведь ангелы – миф. Разве нет? Хотя несколько лет назад я и вампиров считала вымыслом. Скажем так, раньше встречаться с ангелами мне не доводилось. Очень осторожно я задала следующий вопрос:
– Если ты ангел, то почему не в Раю?
– Ты права: только Падшие ангелы обитают на земле, – начал объяснять Гэбриел. – Если ангел решает спуститься, другими словами, пасть, то он теряет связь с нашим миром, утрачивает присущие ему Дары. А значит, становится смертным. Поэтому так редко ангелы выбирают участь Падших.
– Но если пасть – значит утратить бессмертие, то… Не понимаю. Ты ведь остался таким, как я вижу тебя в своих снах, ты не изменился.
– Потому что я не пал. У меня особые обстоятельства.
– А вампиры? Джона? Они имеют какое-то отношение к твоим особым обстоятельствам? – не унималась я.
– И да и нет. Я давно на Земле и за это время успел освободить несколько Обращенных вампиров. Изначально все они были людьми, затем их против воли сделали иными. Если у меня появляется шанс даровать им спасение, я стараюсь не упустить его. – Гэбриел помолчал, обдумывая, что сказать дальше. – С Джоной все сложнее. В момент нашей встречи он вел себя так, что я понял: его можно изменить. Я предложил ему свободу и теперь помогаю, как и другим, отыскать в глубине естества частицу человеческого.
– Вы давно вместе?
– Не слишком. На его исцеление требуется немало времени, а в игре участвуют и другие персонажи, что сильно усложняет работу. Джона благодарен мне за помощь и потому верен. Если он захочет покинуть меня и окажется к этому готов, я его отпущу.
Гэбриел, наверное, понял, что у меня еще много вопросов, поэтому поспешно сменил тему.
