Сзади зашуршали кусты – похоже, из-за густой листвы за нами с Гэбриелом кто-то наблюдал. Я медленно изменила ракурс наблюдения за сценой. За обильной растительностью скрывался юноша. Он сидел, обхватив руками колени. Разглядеть лицо я не могла – смотрела на него со спины. Волосы длиной до плеч собраны на шее в хвост, руки дрожат, на пальце массивный золотой перстень с печатью. Я попыталась приблизиться, но будто натолкнулась на невидимую стену.
Что-то пошло не так.
Воздух вздулся, потемнел и сменился абсолютной пустотой. Солнечный свет исчез, легкий ветерок больше не ласкал кожу. Меня поглотил мрак, и я в ужасе застыла.
Грохот, взорвавший тишину, возвещал о быстром и неотвратимом приближении некоей силы. Где же мы с Гэбриелом? Воспоминание исчезло – так же внезапно, как и возникло.
Из пустоты ко мне шагнуло существо с бездонными дырами черных глаз, которые манили, затягивали… В следующий миг зрачки его занялись огнем, вспыхнули адским пламенем. Слегка наклонив голову, существо оценивающе разглядывало меня.
Я теперь не наблюдаю за собой со стороны, а нахожусь в своем теле. Вот мои руки – бескровные, белые, трясущиеся – сами собой сжимаются в кулаки, чтобы обороняться от рычащего чудовища, уже показавшего острые клыки. Пришелец из пустоты явился не один. Земля под ногами больше не дрожит от топота множества ног, все вокруг заполнило невыносимое верещание.
Они наблюдают. Они ждут.
Вампир вытянул руку и поманил меня когтистым пальцем. Странно, но сопротивляться не хотелось. В темноте ночи я видела только два огненные зрачка.
Даже решившись бежать, я не смогла пошевелиться – будто приросла к месту. Раскатистый рык огласил пустоту:
– Франческа!
Темнота раскололась, как от удара, разошлась трещинками, на месте которых появился свет.
Пылающие глаза исчезли, испарились.
Еще раз прозвучало мое имя. Свет завис в пространстве рваными лохмотьями. От второго толчка они задрожали, рассыпались на мириады мельчайших кусочков и исчезли, будто их смела гигантская ладонь.
Я вернулась.
Моя рука по-прежнему была сжата в кулак. Острые осколки врезались в кожу.
– Франческа! Франческа!
Голос Гэбриела звучал умиротворяюще. Я почти успокоилась и тогда почувствовала боль от порезов.
– Я здесь, я с тобой, – шептал он, почти касаясь моей щеки губами. Его голос распространялся по моему телу волнами, подобно музыке.
Я разжала кулак, чтобы не загонять осколки стакана еще глубже.
– Как ты сумел вытащить меня оттуда? – тихо спросила я.
Но Гэбриел не услышал моего вопроса – он успел уйти. Вернувшись, он высыпал на мою ладонь горсть колотого льда и обернул ее чистым кухонным полотенцем, собранным из ярких лоскутков.
Меня била дрожь, так что колени стучали друг о друга. Меня захлестнула буря эмоций, а следом навалилась невыносимая усталость. Я будто только что забралась на вершину очень высокой горы, но о процессе восхождения ничего не помнила – на память остались лишь телесные и душевные раны.
Гэбриел взялся двумя руками за подлокотники кресла, которое ходило подо мной ходуном. Мне было очень неловко, и я отвернулась, но он нагнулся еще ближе.
– Эй… – тихо позвал меня бархатный голос.
Одно-единственное короткое слово – и теплое дыхание коснулось моей шеи, наши головы соприкоснулись. Не знаю, что он сделал, но я перестала трястись.
Я нерешительно я подняла голову – теперь мы смотрели друг другу в глаза. У Гэбриела дрогнула нижняя губа, он тяжело сглотнул, не отводя взгляда. На его лицо снова легла тень грусти.
Внезапно, отбросив сдержанность, он подхватил меня, обвил руками, крепко прижал к себе. Мои ладони легли ему на грудь, нос уткнулся в ямку между ключицами, макушка оказалась под его подбородком.
И почти сразу Гэбриел отпустил меня, накрыл мои ладони своими, не забыв поправить полотенце, и потребовал:
– Расскажи мне все.
Я опустилась в кресло и несколько минут собиралась с силами. Гэбриел терпеливо ждал. Его светлые кудрявые волосы были заправлены за уши, только пара прядей падала на лицо. Под проникающим внутрь взглядом сияющих глаз я чувствовала себя беззащитной.
– Что ты хочешь знать? – тихо спросила я.
